– Кому-нибудь принести выпить? – поинтересовалась Айрис. Ей казалось, что кожа в том месте, где к ней прикоснулась Дженни, зудит.
– Мы только что взяли, – сказала Дженни.
Она наконец отпустила Айрис, и та двинулась к бару за пинтой светлого пива и двумя пачками чипсов с солью и уксусом.
– О чем беседуете? – вскрыв одну пачку и положив ее на стол, спросила она. – Угощайтесь.
Все взяли себе по горстке чипсов.
– Помнишь ссылку, которую я тебе отправил? – спросил Рич.
– Не успела посмотреть.
– Насчет проекта по отправке желающих на Никту. Знаешь, такая планета?
За четыре года до того полеты на Никту стали сенсацией. Это был самый значительный со времен высадки Нила Армстронга на Луне прорыв в освоении космоса. Иногда о никтианцах, как они себя называли, рассказывали в новостях, но нечасто. По техническим причинам связь с Землей у них сбоила.
– Ах да, – сказала Айрис, – вроде я читала про это в твиттере. Там уже кто-то живет?
– Пока одни ученые, – сказал Рич. – Теперь собираются отправить первую сотню обычных людей. С сегодняшнего дня принимают заявки.
– Мультиплатформеннный социальный эксперимент. – Дженни изобразила в воздухе кавычки. – Так утром по радио сказали.
Айрис попивала свое пиво. Это был вкус надежды и радости, вкус облегчения.
– Подвох в том, что обратно на Землю уже не вернешься, – добавил Рич.
Айрис заинтересованно подняла на него глаза.
– Никогда? – Ледяное пиво проскальзывало в горло слишком быстро. Айрис потихоньку рыгнула в кулак.
– Никогда. Пути назад нет. Останешься там на всю жизнь, как и первые никтианцы. Это как-то связано с подводным каналом – движение по нему возможно только в одну сторону. – Он рассмеялся. – Бред какой-то.
– Чокнуться можно, – сказала Дженни. – Черт побери, кто на такое подпишется?
– А ты картинки видела? – возразил Рич. – Этот Центр смотрится просто потрясающе.
Дженни закатила глаза.
– Как будто Airbnb скрестили с фешенебельным курортом.
– Вот именно! – засмеялся Эдди. – Мечта миллениала.
– Да у них за один день уже десять тысяч заявок, – сказал Рич. – Значит, многим туда хочется.
– Десять тысяч из семи миллиардов, – уточнила Дженни. – Да это всего ничего. Десять тысяч ненормальных с суицидальными склонностями – и это малый процент всех ненормальных Земли.
Все замолчали. Дженни ни в чем не знала меры. Она запустила пальцы в свою шевелюру. Красная помада у нее на губах размазалась. Эдди распечатал вторую пачку чипсов.
– Я не говорю, что пошел бы на такое, – сказал Рич. – Ну, в смысле мать меня вообще убьет. Но звучит довольно привлекательно: жить коммуной, выращивать овощи и фрукты… Вместо того чтобы тратить жизнь, пялясь на экран, по которому показывают всякое дерьмо.
– Хм-м, не знаю.
– Взгляни на Землю, чувак. Взгляни на Британию, на США, на Ближний Восток. Да хоть на нашего Эдди. Мы тут типа сидим разговариваем, а он залип в твиттере.
Эдди виновато поднял глаза от мобильника:
– Да я просто сестре эсэмэску послал.
– Там нет истории. Все начинается с нуля.
– Я бы лучше перебралась типа за город или что-то в этом роде, – не сдавалась Дженни.
– Ну конечно, перебралась бы, как пить дать.
– Послушать Рича, звучит довольно привлекательно, – сказала Айрис. – Не надо беспокоиться о будущем. Не надо мучиться выбором. Не надо искать хорошую работу. За тебя обо всем позаботятся другие. А планета и вправду красивая, как мне кажется.
– Да вы просто извращенцы! – возмутилась Дженни. – У какого нормального человека может возникнуть желание покинуть Землю?
– Я и не говорю, что пошел бы на такое, – повторил Рич. – Просто я понимаю этих людей.
– Оглянись вокруг, – обведя руками помещение, сказала Дженни. В паб по окончании рабочего дня успело набиться немало народу: клерки из Сити в костюмах, технари в повседневной одежде, несколько женщин. С десяток столпились в очереди у бара. – Да мы, можно сказать, самые большие везунчики на всей Земле.
– Почему? – спросила Айрис. – Потому что мы в пабе?
– Да, именно. Мы свободны.
Эдди взглянул на Айрис:
– Жизнь – тяжелая штука. Разве иногда не хочется от всего этого убежать?
– У нас жизнь нетрудная, – возразила Дженни. – Перестаньте.