От жалости к себе у Айрис защипало в глазах. Она чувствовала, что буквально задыхается в спертом воздухе паба, и несколько раз моргнула, прогоняя это чувство. Оно и правда прошло. Никто ничего не заметил, никто ничего не понял. Притворяться оказалось до смешного легко. Болезненно, но легко. Это был ее величайший дар. Она и сама не знала, кто она на самом деле: общительная и компетентная коллега или отвратительная психопатка, умело скрывающая свое безумие. На этот вопрос не было точного ответа; не существовало никакой золотой середины. Она чувствовала себя одновременно и здравомыслящей и помешанной, и веселой и несчастной, и профессионалом и убожеством.
Дженни взяла со стола принадлежащую Ричу упаковку табака и принялась скручивать сигарету.
– Можешь взять одну, – сказал он.
– Я знала, что ты мне не откажешь, – подмигнула ему Дженни.
Они вышли покурить. Айрис и Эдди остались за столом. В пабе становилось шумно. В насыщенном человеческими испарениями воздухе все расплывалось. Чтобы расслышать собеседника, каждому приходилось близко наклоняться друг к другу, хотя чаще они просто делали вид, что слышат. Им уже порядком надоело постоянно переспрашивать: «Что? А? Извини, что? А?»
Но одну реплику Эдди Айрис все-таки уловила.
– Спасибо за сегодня!
– Испытательный срок?
– Ну да. – Он заискивающе улыбался.
– Не за что.
«Это и есть единственная причина его хорошего отношения ко мне? – подумала она. – То, что я его непосредственный начальник? Наверное». Тогда все вставало на свои места. Если уж на то пошло, она сама только поэтому любезничала с Элисон. Скорее всего, Эдди воспринимал ее так же – как зануду, по какой-то нелепости поставленную им руководить.
– Я понимаю, такие вещи даются нелегко, – сказал он. – Особенно когда…
Остаток фразы потонул в шуме. Посетители кричали, чокались, пили…
– Прости, что?
Возле них стояли в обнимку два парня – без пиджаков, галстуки набекрень – счастливые, что почти закончилась еще одна неделя. Наступает уикэнд, когда они ненадолго будут принадлежать себе. До определенной степени, поскольку обязанность регулярно проверять почту никто не отменял. «Не надо переносить на них собственные эмоции, – одернула себя Айрис. – Возможно, они любят свою работу. Не то что я».
– Особенно когда…
Теплое дыхание Эдди ласкало ее ухо. Она подумала, что могла бы его поцеловать. Как непрофессионально. Но как просто: поверни голову и ощути прикосновение его губ на своих губах.
– Прости, я не слышу, – сказала она.
– Ну и ладно. – Он поморщился. – Может, выйдем на воздух?
Как мало надо на Земле, чтобы расстроить человека: не разобрать его слов в шумном полумраке паба. Неудивительно, что люди всегда делают вид, что слышат друг друга. Это прекрасная ложь во спасение, подтверждение того, что вам сосредоточенно внимают. Айрис и Эдди оставили пальто в нише, чтобы их места не заняли, и двинулись к выходу, протискиваясь сквозь толпу. Пусть они замерзнут, но лишиться сидячих мест было бы еще хуже. На улице Дженни с Ричем скручивали еще по сигарете. Они были в пальто, от чего Айрис стало еще холоднее. Эдди тоже зябко ежился. Айрис теперь табак не покупала, потому что официально бросила курить. Эдди это знал и, не дожидаясь просьбы, протянул ей свою пачку.
– Дженни мне тут странную историю рассказала, – сообщил Рич.
– О боже! – Дженни закрыла лицо руками. – Я держала рот на замке с тех пор, как пришла во «Фридом». Вы уж извините.
– О чем речь? – спросил Эдди.
– Жуть какая-то. Не хотелось бы всем вам портить настроение.
Ей было несвойственно что-либо скрывать. Айрис обуяло острое любопытство.
– Нет, правда, это даже никакая не история. Просто раньше я работала с человеком, которого звали так же, как Рича.
– Ты знала человека по имени Рич? – усмехнулся Эдди. – Классная история, старуха.
– Да нет же. Он его полный тезка. В моем прежнем агентстве был парень по имени Ричард Вольфсон.
– Это ведь еврейская фамилия, Вольфсон? – спросила Айрис, которой это только сейчас пришло в голову.
– Ну да, кажется, мой прадед был еврей. В общем, кто-то из предков.
– Так чем знаменит тот другой Ричард Вольфсон? – спросил Эдди.
– Он покончил жизнь самоубийством, – сказала Дженни.
– Блин.
Айрис нужны были детали.
– Какой ужас. Это случилось недавно?
Дженни, закусив свои ярко-красные губы, кивнула. В ее глазах стояли слезы. Айрис обняла ее за плечи. Ей самой жест показался странным и неестественным, но Дженни приняла его спокойно.
– Я потому и уволилась. – Она выпустила серое кольцо дыма. – Многие из-за этого ушли. Осталось только начальство, больше никто не мог там дальше работать. Атмосфера в фирме изменилась. Все решили бежать оттуда куда глаза глядят.