– Уже скоро у вас появится возможность пользоваться нашей невероятной библиотекой электронных книг и слушать музыку, которую вы сами захватили с Земли.
В тренировочном лагере в Калифорнии каждый из них выбрал одно музыкальное произведение, чтобы привезти на Никту. Айрис решила взять «Pink + White» Фрэнка Оушена, так как считала, что эта композиция никогда ей не надоест, хотя в ее жизни она появилась лишь несколько лет назад.
– Совсем скоро вам на планшеты поступит информация о том, какую работу вам придется выполнять и чем заниматься. Если вы решите вести какие-либо занятия или организовать группы, это очень приветствуется! Мы здесь для того, чтобы учиться друг у друга. Кроме того, вы сможете посылать сообщения остальным никтианцам – правда, Центр не такой уж большой, и, думаю, вам не понадобится так много сообщений, как на Земле.
Айрис стояла в задней части помещения. Обернувшись, она улыбнулась друзьям из отсека G. Раву из Бирмингема, Витору из Сан-Паулу и своей соседке по комнате – Эбби из Сан-Франциско. Они улыбнулись ей в ответ. Смуглая веснушчатая Эбби буквально светилась от радости. Еще в Калифорнии у них завязались теплые, но ни к чему не обязывающие отношения, какие бывают в летнем лагере у только что подружившихся подростков. Айрис практически никого больше не знала. Группы участников изолировали друг от друга, чтобы зрители могли наблюдать, как они перезнакомятся уже на Никте. Глаза сияли у всех без исключения, добавляя каждому привлекательности. Здесь собрались представители разных стран, но большинство составляли американцы от двадцати до тридцати с небольшим, не считая нескольких старожилов вроде Нормана. Не было ни младенцев, ни детей, ни стариков, хотя ситуация, конечно, будет меняться. Через какое-то время они станут старше, произведут потомство и проживут вместе всю оставшуюся жизнь.
– Вам предоставлена возможность, – продолжал Норман, – оставить в прошлом все: электронную почту, сообщения, уведомления, постоянную связь с людьми, которых вы едва знаете. Зато вы будете наслаждаться более тесными связями между собой и с окружающим миром. – Он широко развел руки. Все оглядывались друг на друга, кивали и приветственно улыбались. – Можете не сомневаться: вы участвуете в великом эксперименте, одном из величайших в мире – нет, во Вселенной!
Айрис сунула правую руку в карман, машинально потянувшись за мобильником, но там его, разумеется, не было. Она сжала пальцами мягкую ткань. Мобильник остался на Земле. Теперь он принадлежал горничной из Лос-Анджелеса, с которой Айрис даже не была знакома. Ее охватило чувство жуткой пустоты, как будто она отделилась от действительности. Похожее ощущение она испытывала каждый раз, когда бросала курить. Спустя пару месяцев, когда настойчивое желание сделать затяжку сменялось едва ощутимым зудом, она считала, что избавилась от вредной привычки, и стреляла сигарету. Но тут такое не пройдет.
– Это историческое событие, – продолжал Норман, – и происходит оно прямо сейчас. – Он показал рукой вниз. – Здесь! Этот момент настал. Первое поселение людей на другой планете. Могли ли вы представить себе, что будете его живыми свидетелями? И даже участниками!
У нее получится. Она свободна. Больше никаких сигарет. Никакого мобильника. Она улыбнулась. Это же здорово. Пустота – это хорошо. Это знак того, что другая пустота – тяжелее и глубже этой – скоро исчезнет навсегда.
– Это высшая точка давней мечты, – говорил Норман. – Когда я был маленьким, я бредил звездами. Почти у всех с возрастом это проходит, но не у меня. И не у вас!
Аплодисменты. Возгласы одобрения. В глазах у Нормана стояли слезы. У Айрис тоже. Ее щеки горели, все ее тело пылало – кажется, тронь, и полетят искры. За ней наблюдали с Земли. «Теперь они знают, – думала она. – Теперь они знают, зачем я здесь».
– Что бы ни случилось, – сказал Норман, – помните, что все вы – храбрецы и чистые души. Вас не забудут. Вы творите историю!
Толпа взревела в ответ. Все хлопали друг дружку по спине, кричали, смеялись, плакали от счастья. Айрис буквально чувствовала, как пот этих людей пропитывает их новую одежду и смешивается с ее потом.
– Да! – заключил Норман. – Да-да! Романтики, добро пожаловать домой! Спасибо, что воплотили в жизнь детскую мечту.
Вокруг ликовали. Айрис хлопала, пока не заболели ладони. Норман кланялся, как артист, с напускной скромностью смеялся и, выхватывая из толпы то одно, то другое лицо, махал ему рукой. В какой-то момент Айрис показалось, что он смотрит прямо на нее. У нее потеплело внутри. За окнами в солнечной дымке отливали розовым блеском песчаные дюны – еще более прекрасные, чем на сайте. Эта часть Никты была постоянно освещена, как в предзакатный час – любимое время суток Айрис. И все это происходило не во сне, а на самом деле. Она продолжала аплодировать. Руки болели, но она не могла остановиться. Лицо было мокрым от слез.