— Ничего, — отрезала я, — бесполезно. Я ничего не помню. И вспоминать не собираюсь.
Сдав миссию, получив зарплату и распрощавшись с Генмой, я почапала домой.
С моей памятью случилась одна довольно-таки странная вещь. Предыдущий год и один месяц я не помню. То есть с того момента, как я с Лилей и Таней решили покурить чай, и до памятного дня месяц назад, когда я очнулась в коноховском госпитале. Короче, с восемнадцатого февраля прошлого года и до тридцатого марта этого года я ничего не помню. Как я очутилась в Конохе, зачем я сюда пришла, что вообще произошло за этот год с копейками — не помню!!!
Медики говорят, что мои воспоминания были не просто стёрты или слегка затёрты, а буквально вырваны с мясом. Если представить воспоминания как киноплёнку, то некоторые кадры были вырезаны, а оставшиеся две части аккуратно, с точностью трезвой Тсунаде, склеены. То есть вспоминать мне нечего. Вообще это уникальный случай, такого раньше не было, и хрен его знает, как это случилось…
Но это официальная версия. Ну как сказать… Это не ложь, просто я утаила от всех один факт. Со мной регулярно общается какой-то очень высокий рыжеволосый парень в белой форме, чья душа почему-то обитает в моём теле. И он утверждает, что я сама согласилась на «вырезку» воспоминаний, потому что мне якобы было очень плохо. Говорит, что почти весь забытый период был рядом со мной. Однако на просьбу рассказать, что же со мной происходило, отвечает отказом. Говорит: «Вы забыли не для того, чтобы однажды вспомнить. Вы забыли для того, чтобы жить дальше. ЖИТЬ, а не терять жизни одну за другой».
Самое интересное, что я ему верю. Я чувствую, что он не лжёт. Поэтому я не собираюсь всё это вспоминать. Кстати, насчёт потери жизней… Жизней у меня семь. Не восемь, не девять, а семь. Каин, как назвался тот парень, сказал, что за прошедший год я должна была потерять одну жизнь, но никак не две. Вторую, как он утверждает, я потеряла от страданий. Поэтому и согласилась на вырезку.
Хотя я и считаю, что забыть — значит, предать, но, как говорит Каин, мне было ТАК плохо… Пожалуй, оставлю эту тему.
Внешность, кстати, как утверждает тот же Каин, у меня опять изменилась. Сперва я была полтора метра ростом, с длинными чёрными волосами и синими глазами. Потом я стала метр семьдесят, с розовыми волосами и такими же глазами. А сейчас я метр семьдесят один, с очень короткой стрижкой, прям как у Шизуне, только ещё короче (мужская стрижка, прям), с чёрными-чёрными волосами, а глаза…
Глаза — это отдельная тема… Грубо говоря, цвета кофе с молоком, но, когда я в бешенстве, они становятся красно-коричневые.
Ах да, ещё моя тень… Моя тень не такая, какая должна быть у девушки метр семьдесят один ростом. Она, во-первых, МУЖСКАЯ, а во-вторых, такая тень может быть только у идеально сложенного парня ростом под два метра. И что интересно, это не тень Каина, стрижка-то у него другая, а у тени — как у меня.
В общем, в моей жизни немало загадок. Но разгадывать мне их совсем не хочется.
90
Поразмыслив, я направила свои стопы к Академии. После слова Академия мне постоянно хочется что-то добавить… Ещё какое-то слово, которое ускользает от осмысления весьма успешно, словно мокрое мыло из рук…
«Пожалуйста, прекратите!» — попросил Каин внутри меня.
Что прекратить?
«Вы знаете!»
Я решила слегка поприкалываться над Каином.
Нет не знаю, — издевательски подумала я.
Я услышала, как Каин вздохнул.
«Пожалуйста, не думайте о том, что Вам вырезали», — попросил Каин, — «я же говорил, что там было много всего плохого…»
Но хорошее-то тоже было!
«Ну было…» — уныло согласился Каин.
Знаешь, что я обо всём этом думаю?
«Что же?»
Что-то тут не сходится. Я всю свою сознательную жизнь была верна принципу «Забыть — значит, предать», как бы плохо мне ни было.
«Но Вы же из-за страданий потеряли жизнь!» — гневно возразил мне Каин.
Но это же не значит, что я бы продолжила их терять и дальше?
Каин, продолжавший бухтеть, заткнулся.
Ага! — восторжествовала я, — Значит, что-то всё-таки тут не сходится!
«Нууу…» — протянул парень.
Не нукай. Если ты не ответил на вопрос, значит, я бы их не теряла дальше. Мы, неко, такие — пострадаем, умрём и продолжим жить дальше.
«Можно подумать, Вы что-то об этом знаете», — угрюмо пробурчал Каин.
Ну я же неко всё-таки!