Даже Себастьян относится ко мне не так, как к Сиэлю. Сиэль был с чистой, желанной душой. Я такая же, но Сиэль был человеком. Я же — не человек. Так почему Себастьян о прочих детях света, в том числе и о людях, отзывался так пренебрежительно, а о неко — вполне нейтрально? Из-за контракта?
А не потому ли, что я такая же? Такая же, как Себастьян, как тот же Канаме?
«Выход вампиров и прочих созданий подлунного мира».
Подлунного мира…
Вампиры, демоны, упыри, мавки и прочая, как модно говорить среди людей, нечисть — создания тьмы.
Я не демон, но я к ним отношусь.
К детям ночи.
Я — ПОРОЖДЕНИЕ ТЬМЫ?! Я — нечисть, которой не место под солнцем?!
— Догадалась, наконец? — прозвучал тихий-тихий шёпот у меня над ухом.
Дзясин-сама, нельзя же так пугать!
— Канаме-сама, Вы что, мысли читаете?! — подскочила я.
— Да что читать-то? — усмехнулся Канаме, — У тебя всё на лице написано.
Я чуть огляделась. Айдо с Каином уже нет. Пошли на запах крови Юки? А ну и фиг, мне не до них сейчас.
— Канаме-сама… Почему? Почему тогда нас истребили?
— Неудивительно, что ты не знаешь, ведь тебя вырастили люди.
Раздался грохот. Похоже, Ичиджо свалился со стула.
— Аня-сама, Вас вырастили люди?!
На меня уставился чуть ли не весь ночной класс. Да какая им разница?!
— Это долгая история… И вообще, я не хочу об этом говорить, — процедила я сквозь зубы. Пол рядом с Ичиджо треснул.
— Простите…
— Так почему, Канаме-сама? Вы знаете? — сросила я вновь.
— Знаю. Выбор. У вас, неко, не смотря на то, что вы такие же дети ночи, есть выбор. Свободный выбор между бытиём и небытиём, между светом и тьмой, между раем и адом. Сообразно обстоятельствам, ты можешь стать, кем захочешь.
— Я всегда считала, что выбор есть у людей…
— Да, есть, конечно же, но не такой глобальный! — фыркнула Лука, — Они просто завидуют Вашей расе!
Зависть? И ВСЁ?!
Похоже, что всё. Всего-навсего зависть, но она привела к почти полному уничтожению целой расы.
До меня, наконец, дошло, почему я заключила с Себастьяном контракт.
Чтобы узнать, что такое выбор.
17
Стук в дверь.
Ну блин, кто там припёрся, когда моя душа сна жаждет?
— Аня-сама, нам скоро на уроки, Вы встали?
Кто это? Голос вродь знакомый… Вечно я со сна ничего не соображаю…
— Аня-сама?
А, точно! Акацки Каин!
— Встаю… — простонала я, проклиная всё на свете.
С моего первого учебного дня в Академии прошло не так уж и много времени, а я уже обзавелась толпой поклонников. Теперь воплей на воротах было раза в два больше. Господи, я же страшная, как спящий Ленин, почему я им нравлюсь-то?
А ещё Каин… Незаметно для меня он взял за правило стучаться ко мне по утрам, чтобы я не проспала занятия. Интересно, зачем? Для сих целей я обычно ставлю будильник. А он приходит ровно за секунду до звонка…
Так, одеваемся, причёсываемся, берём пару книжек и топаем!
— Добрый вечер, Аня.
— Добрый вечер, Канаме-сама.
— У тебя неважный вид… Ты плохо спала? Если нехорошо себя чувствуешь, можешь не идти на этот праздник.
Зашибись, какая забота.
— Благодарю, Канаме-сама, — ответила я, — но не нужно. Со мной всё хорошо.
Спасибо, конечно, Канаме за то, что беспокоится обо мне, но сегодняшнее моё состояние продиктовано отнюдь не плохим самочувствием. Ну подумаешь, сон плохой приснился… Как будто я на миссии с командой номер семь… В той самой сто первой серии, где Наруто, Саске и Сакура пытаются снять с Какаши маску… И в конце серии (то бишь сна моего) как обычно — облом… У него там две тряпочки, а не одна… Во сне я, немножечко озверев, кинулась на шиноби… Ну подумаешь, это же сон… Мне даже удалось снять его маску почти до носа, но тут меня разбудил Каин… Подумаешь…
— Интересно, сколько мне подарят на этот раз? Акацки, хочешь поспорим, кому больше подарят?
— Вот ещё, — отозвался Каин, поправляя пиджак.
ПОПРАВЛЯЯ ПИДЖАК?
Мать моя женщина, Акацки Каин в застёгнутом пиджаке! Мало того, под пиджаком у него жилетка, рубашка застёгнута на все пуговицы, а на шее — галстук! Господи, мир сошёл с ума!
Так-так… Что-то он слишком часто его поправляет. Прячет под пиджаком что-то? Неужто валентинку собрался кому-то из дневного класса дарить?
— Как обычно — сплошное беспокойство…