46
— На сегодня всё, стажёр Лилия, — сказал Уильям, роясь в ящиках своего стола. Мы с Себастьяном предусмотрительно отошли подальше.
Лиля захлопнула книгу. Не, я ей поражаюсь! Двенадцать часов, целых ДВЕНАДЦАТЬ (!!!) часов сидеть и заучивать историю жнецов! С восьми утра до восьми вечера, без перерыва!!! Откуда у неё столько терпения?! Я бы сдохла! Мало того, что нам пришлось всё это время находиться в кабинете, нам пришлось всё это время стоять! СТОЯТЬ! Даже присесть нельзя было, и не потому что шуметь нельзя, а потому что банально некуда! На диванчике Лиля со Спирсом, на столе бумаги шуршат, а стул сам собой отодвигаться не будет! Себастьяну-то до форточки всё, он, похоже, может простоять как статуя ещё столько же, но я сейчас точно упаду на пол… Мои ноги…
— А когда мне приходить в следующий раз?
— Завтра утром, примерно в это же время. Будем заучивать принципы управления косой смерти. И подберём Вам нормальную, классическую например, ну или стандартную, — добавил Спирс после небольшой паузы.
— Зачем? — с обидой спросила Лиля, прижимая к себе свой топорик, с которым она вышла из дома утром.
Мать моя чистокровная!
О_О
Лилина коса смерти — ТОПОР?! Вот ЭТОТ?!
Да это прям прототип секиры…
Ти Спирс поморщился:
— Стажёр Лилия, Вы хотя бы представить можете, как Вы с ЭТИМ будете работать?
— Молча! А как ещё?
— Стажёр Лилия, напоминаю, что Вы ещё далеко не сотрудник и даже не диспетчер, а всего-навсего стажёр. Я говорю это не потому что топор в качестве косы смерти — это что-то страшное, а потому что Вы технически не сможете с ним управляться.
— Ну и что Вы предлагаете? — уныло спросила Лиля.
— Повторюсь — классическую или стандартную. Классической пользуется многоуважаемый Гробовщик, стандартной пользуются почти все, в том числе и я.
— Ага, а как же бензопила Сатклифа и газонокосилка Нокса?
— Нашла, кого вспомнить, — пробурчал Уильям себе под нос и уже громче сказал, — Вам нужно сначала научиться хотя бы классическую правильно в руках держать, а потом хоть бензовоз вместо косы берите.
Я чуть не заржала, представив себе Лилю, с гиканьем рассекающую на бензовозе просторы городов и пытающуюся задавить находящихся в списке людей… Это будет посмешнее, чем Грель с ножничками… Ещё веселее получается, если представить её на тракторе… Слава всем богам, Себастьян успел зажать мне рот.
— Лааадно, — протянула Лиля, широко распахивая дверь, — спокойной ночи…
Себастьян, схватив меня в охапку, быстро проскочил в узкий проход, ухитрившись не скрипнуть ни одной половицей. Лиля тем временем потопала домой.
Пока Себастьян, держа меня на руках (иначе я просто свалюсь), лавировал в толпе, пытаясь не выпустить её из виду и одновременно ни в кого не врезаться, я думала о том, как же Лиля ухитрилась стать жнецом.
— Аня, Себастьян, — позвала Лиля, зайдя домой, — вы со мной?
— С тобой, — пробурчала я, — Себастьян, опусти меня уже на диван. А с тобой, Лиля, мы сейчас будем разговаривать, пока Гробовщик не пришёл.
— Госпожа, я пока приготовлю лёгкий ужин, — чуть склонился Себастьян.
— Ага, и чай Эрл Грей, он мне понравился, — отпустила я его, — ну, рассказывай, подружка!
— Что конкретно? Спрашивай, не стесняйся.
— Каким раком ты стала жнецом?
— Ой, Анют, сам ритуал я описать не могу, это тайна…
— Ну ладно, хрен с ним, — отмахнулась я, — я чужие тайны уважаю. Почему ты стала жнецом?
— А ты, блин, не знаешь…
— То есть… — я подвинулась ближе и шепнула, — Ты действительно любишь Греля?
— Как видишь, да…
— И вы с ним…
— Извращенка! — завопила Лиля, — Нет!
— Я не о том, — поморщилась я, потирая ухо, — я хотела спросить — вы встречаетесь?
Лиля сникла:
— Нет… Хотя мне хочется… Понимаешь, я люблю этого психа, а он считает меня просто другом, пускай даже очень хорошим, но блин, всего лишь другом… Я… Мне от него ничего не нужно насильно, мне лишь бы быть рядом, понимаешь?
— А как же твои родители? — удивлённо спросила я.
Лиля сникла.
— А как же дядя Валера? — продолжила я уже с упрёком, — Ты о нём подумала?
Лиля съёжилась.
— У него очень слабое сердце, а он тебя, любимую внучку, больше никогда не увидит! Ты…
Лиля меня перебила:
— Я знаю, я добровольно отрезала себе все пути назад, но Аня…
— Что? Неужели тебе совсем наплевать на родных?
— Нет, не наплевать… Мне будет больно, когда они умрут, но постарайся понять!
— Что именно понять?!