— Госпожа?
— Встаю, — пробурчала я, пытаясь справиться с диким желанием дать Себушке по морде. Желательно кирпичом.
— Сегодня я заварил Вам чай из лепестков сакуры.
Я чуть не выплюнула чай обратно.
— Из чего?
— Из вишни, госпожа, из вишни.
— Да я знаю, что такое сакура! Но разве из её лепестков можно заваривать чай?!
— Как видите, можно, — отозвался Себастьян, помогая мне застегнуть кофту, — а почему вы спросили? Вам не нравится? Я заварю любой другой, если Вы того желаете.
— Нет, не надо, — сказала я, смакуя вкус на языке, — я просто первый раз слышу, что из лепестков сакуры можно делать чай. Вкус необычный. Бодрящий такой, приятный… Да и послевкусие замечательное!
— Рад, что Вам понравилось, — улыбнулся Себастьян.
Хм, раньше Себас-кун реже улыбался. Старается меня не раздражать? Наверное.
— Позавтракать Вы, к сожалению, не успеете.
— Да ничего, — отмахнулась я, — перебьёмся! Пошли уже, не хочется, чтобы только нас ждали!
— Вы-то, может, и перебьётесь, — нахмурился Себастьян, — а вот для организма очень важно правильное и сбалансированное питание, особенно в такой период…
— Себастьян!
— Молчу.
С размышлениями о собственном здоровье я села в машину. Со всеми нами села Интегра — проводить. Летел даже Уолтер.
— Позже я пришлю к вам наёмников, — сказала Интегра, хмурясь.
Алукард фыркнул:
— Они будут просто горой пушечного мяса. И мешаться под ногами. Мы и сами справимся.
— Такого рода анализ в твои обязанности не входит, — оборвала его Интегра. Алукард покорно заткнулся.
— А почему вы хмуритесь, леди Интегра? — заботливо спросила Виктория, — Не хмуритесь, мы этих нацистов в капусту покрошим!
— Да я не из-за этого, — досадливо отмахнулась Интегра, — у меня новость для вас есть. Только пока непонятно, какая. Если в аэропорту будут те, о ком я думаю, то плохая. Если нет — хорошая.
Я переглянулась с Себастьяном. Он пожал плечами. Интересно, кто бы это мог быть?
Впрочем, ответ мы получили через пару минут, когда приехали и зашли в здание аэропорта.
Искариот.
— Добрый вечер, Интегра Хеллсинг, — сквозь зубы поздоровался Максвелл.
— Добрый, Энрико Максвелл, — так же поздоровалась Интегра.
До меня потихоньку начало доходить.
— Они что, полетят с нами?! — изумлённо спросила я.
— Как видишь, — развела руками Интегра.
— Нацисты представляют опасность не только для вас, протестантов, но и для нас, католиков, — скривился Максвелл, — так что придётся временно объединить усилия. С вами полетят Андерсон, Юмико Тагаки и Хайнкель Вольф.
О блин, весь набор. Не дай Бог Интегра Бернадотте в помощь пришлёт, я вообще сдохну от счастья.
— И не вздумайте в Германии сражаться между собой! — рявкнул Максвелл, обращаясь к Алукарду и Андерсону.
— Впервые я с Вами согласна целиком и полностью! — поддержала его Интегра.
Алукард с Андерсоном с кислой миной посмотрели друг на друга и нехотя кивнули.
— Без фокусов! — напоследок сказала Интегра и ушла. Мы же вот такой вот пёстрой толпой потопали на посадку.
Вроде бы у Юмико раздвоение личности? Если мне память не изменяет. И её второе «я» — это психованная Юмиэ, или как там её… Больная на голову монахиня, предпочитающая мочить всех при помощи катаны. Начинаю понимать, для чего ей в напарницы поставили Хайнкель.
Стоп. Хайнкель Вольф — это ж вроде немецкое имя и фамилия, разве нет? Не кинет ли она нас в пылу сражения? В OVAшках она вроде весьма бодро мочила нацистов с помощью своих пистолетов, но мы же не в манге. И даже не в аниме. А в какой-то жо… Так, я девочка приличная, я матом не ругаюсь…
Оп-па… А вот про кое-кого я чуть не забыла…
ШРЕДИНГЕР!
Мой нос чует, что его стоит опасаться. Он же Алика ухитрился на тридцать лет куда-то там засунуть… В небытиё какое-то…
Как бы это тупо ни звучало, но база Миллениума находилась прямо под Берлином. «Под» — в прямом смысле этого слова. Вспоминается аниме Стальной алхимик, где тоже был подземный город. Так, это не важно сейчас.
И началась по прилёту довольно однообразная работа… Найти-выследить-убить. Найти-выследить-убить. В основном обычные вампиры, которые толком даже не осознают, кто они такие, и упыри. Что было действительно удивительно, так это то, что за месяц нашей жизни в Германии Алукард с Андерсоном НИ РАЗУ не поцапались. Даже не оскорбляли друг друга.
— Похоже, Миллениум с нами играет, госпожа, — заметил Себастьян на очередной ночной вылазке, протыкая рукой упыря.