Выбрать главу

Я думаю, нам даже невдомек, насколько хорошо северные вьетнамцы нас сделали. Они просто полностью сломили нас психологически. Причина нашего поражения в войне — недостаток воли, а не военной мощи. Например, я считаю, что изначально они, скорей всего, даже не понимали, что их ждёт дальше. Думаю, сначала они рассматривали «Тет» в 68-м как катастрофу, но наша реакция в Соединённых Штатах была такой мощной — из-за неё президент слетел — что совершенно неожиданно им стало ясно, что они могут заставить американцев победить самих себя.

ФУЛЛБЭК-ШЕСТОЙ

Герб Мок

25-я пехотная дивизия

Даутьенг

Ноябрь 1967 г. ― ноябрь 1968 г.

Фуллбэк-Шестой был характерный мудак-полковник. Он фильмов про генерала Паттона насмотрелся сверх меры. Думал он только о своем карьерном росте, и плевать ему было и во что это станет, и сколько людей за это полягут. Победа была ему не нужна, лишь бы он сам выглядел красиво. Он требовал соблюдать уставы, потому что это выглядит красиво. Ему был нужен счёт убитых, потому что это выглядит красиво.

Он любил отправлять в поле людей, которые не знали, что противник там сидит, потому что мы при этом были не так бдительны и с большей вероятностью вляпывались в дерьмо. Он на самом деле так поступал ― я же с ним разговаривал об этом, потому что Дич погиб. Полковник знал, что они там сидят, но нам о той базе АСВ не сказал. Мне уже потом один офицер рассказал, что он знал. Вот тогда я к нему и пошёл.

Я спросил его о том, знал ли он о том, что они там были. Отвечает: «Ага». Потом попытался погнать мне ту пургу, что гнал всем, о том, что мы должны были знать: «Вы должны быть готовы к этому всегда», и всякую прочую херню. Ладно, так-то оно так, и мы были к этому готовы. Но он ведь определённо знал, что там кто-то есть, нам-то почему не сказал? Мы б тогда вели себя осторожней. Будучи головным, я бы ушёл подальше вперёд. Вот что я помню о событиях того дня:

Я дошел до развилки на тропе и остановился. Я шёл в голове и знал, что делаю. Одна тропа уходила в джунгли, другая шла через кустарник. Я прошел через эти кусты и заметил базу противника. Я этих гадов нутром чуял, к тому же по пути я переступал через срубленные брёвна ― посреди джунглей.

Я ещё немного прошёл и дошёл до полянки в джунглях этих чёртовых. Я обнаружил узкий лаз в сплошной стене кустарника, и когда нагнулся, чтобы пролезть через эту дыру, то что-то там увидел. Вроде как бельё постиранное или одёжки, хворост и костер. А когда я, пригнувшись, пролез ещё через три или четыре куста до следующей полянки, я понял, что это база.

Поднимаю голову ― окоп, мать его так, а в нём гук долбанный стоит. И я молниеносно засадил этому козлу точно промеж глаз. Сейчас так здорово выстрелить у меня уже ни за что не получится. До него было футов пятнадцать,[78] не больше. Он там стоял себе и пялился; он, наверное, просто стоял себе, пялился на меня и думал: «Что за мудак тупорылый, стоит себе там», потому что убить меня он мог раз пятнадцать. У него была здоровенная винтовка с ручным перезаряжанием.

Скорей всего, сучонок этот меня не заметил. Они сосредоточились на тех, кто шел по тропе. У них были запрятаны пулемёты с обеих сторон тропы, поэтому они могли взять наших под перекрёстный обстрел.

Я тут же завопил: «Они тут!», запрыгнул обратно в кусты, каким-то образом пронёсся сквозь них и был уже в четырёх футах[79] от развилки на тропе.

В общем, сначала огонь открыли типа снайперы. А когда Дич с Доком подходили по тропе нам на помощь, заработали пулемёты и покрошили их в клочья. Я отполз туда, откуда залезал, и не мог подняться, потому что над головой были кусты эти грёбанные. Я ведь шёл в голове, и мне надо было продираться через всякие сраные заросли, поэтому гранаты из карманов я повытаскивал. Я хотел доползти до той дыры ― думал, что проберусь обратно и разнесу пару блиндажей. Но гранат-то у меня не было! И вдруг они открыли огонь с деревьев. Я лежал наполовину в кустах, наполовину на тропе. Промазали? Выстрел сбил с меня очки. Магазин из винтовки выбило. Три пули пробили рубашку. Бог ты мой! Мало мне было неприятностей, так я туда ещё два раза сползал. Я лежал один на тропе, и попытался открыть огонь. Тут-то они и начали стрелять по-настоящему. На земле валялись веточки и всякая прочая фигня, и я слышал «чинк!», «чинк!», и богом клянусь ― огонь стал такой охеренно плотный, что задело оправу очков, и они слетели. И почти сразу же пуля выбила магазин из винтовки. Он даже не взорвался, просто «пинг!» и вылетел. Разворотило его напрочь. Мне пришлось отлёживаться там из-за снайпера. Пулемётные пули сбивали ветки по обе стороны от моей головы, не дальше дюйма[80] от нее. А я всё думал: «Блин, где же второй пулемёт?» Но так было напряжно из-за снайперов ― они же видели, где я лежал. Они глядели сверху прямо на меня, прямо над моей головой.

вернуться

78

Метра четыре.

вернуться

79

1,2 м.

вернуться

80

2,5 см.