В старших классах я в течение нескольких лет был без памяти влюблен в одну очень красивую девочку. Симпатичнее и интереснее ее, разумеется, не нашлось бы во всей нашей школе. Я настолько боялся, что в ее присутствии с трудом мог выдавить из себя хоть слово. Пару лет спустя я случайно столкнулся с ней, и она сказала, что была без ума от меня и просто умирала как хотела, чтобы я подошел к ней. Выходит, из-за своего страха я потратил впустую два года жизни. Когда после этого признания я наконец пригласил ее прокатиться на машине, она сказала: «Главная проблема с вами, парнями, в том, что вы всегда отвергаете себя прежде, чем даете нам, женщинам, хотя бы минимальный шанс сделать – или не сделать – это. Вы говорите себе “нет” прежде, чем это слово сможем произнести мы. Вам следует быть посмелее».
После того как меня высмеяли – и тем самым оскорбили, – а потом отвергли – и этим объявили ни на что не годным, – я, как мне кажется, уже никогда не смог по-настоящему поверить, что какая-нибудь девушка захочет пойти со мной на свидание и что я достаточно хорош для этого.
Страх такого рода многих из нас полностью парализует.
В школе я никогда не задавал вопросов, не обращался к учителям за помощью или советом и не просил излагать материал помедленнее либо вернуться к уже пройденной теме, потому что боялся выглядеть дураком.
Чего я еще до смерти боялся, так это просить учителей о помощи, поскольку меня считали мальчиком способным и даже одаренным. Я опасался за свою репутацию эрудита. Очень часто у меня возникали большие неприятности с учебой и оценками только потому, что я не мог поднять руку и спросить либо попросить о чем-то.
Я просто не в состоянии обращаться к своей маме с какими-нибудь просьбами. И уж тем более если дело касается какого-нибудь щекотливого вопроса. Я боюсь, что она рассердится на меня или вообще не поймет. Боюсь я и попросить своих учителей, чтобы те помогли мне справиться с домашним заданием, так как они сочтут меня тупицей. Боюсь поднимать в классе руку и просить более подробно объяснить тему, иначе другие дети, а возможно, и учительница тоже начнут считать меня бестолковым, и тогда я вообще стану получать гораздо более низкие отметки. Не хочу я выглядеть дураком. И боюсь попросить других ребят, чтобы те помогли мне сделать уроки или решить задачку, потому как тогда я буду выглядеть в их глазах неполноценным и они наверняка используют эту слабость против меня.
Я проходил десятидневный курс медитативной психотерапии. Через неделю после его начала с каждым из участников проводили личную беседу с целью удостовериться, что с нашей психикой все нормально. Лечение проходило безо всяких визуальных контактов, обсуждений, дискуссий, без ведения записей в рабочих тетрадях и без чтения. Вы занимаетесь только медитацией, а также гуляете, едите и спите.
Хорошо помню, как инструктор поинтересовался у меня, как идут дела.
– Кажется, я полностью спятил, – сказал я в ответ. – Все, во что я когда-то верил, теперь утратило смысл. И я больше не уверен ни в чем из того, что в свое время считал реальностью.
Я ожидал, что сейчас он произнесет нечто вроде: «Ну ладно, идите съешьте немного мясца пожирнее, попейте себе пивка на посошок и отправляйтесь отсюда на все четыре стороны. Смотрите лучше телевизор, но не злоупотребляйте, окуните ноги в грязь и прозу жизни», – или что-нибудь в таком же духе. Вместо этого он сказал:
– Это хорошо.
Я был потрясен. Можно даже сказать, испытал шок. И подумал: «Что же в этом хорошего?»
Мой собеседник тем временем продолжал:
– Значительная часть ваших убеждений в любом случае не соответствует истине. Вы должны опустошить свой мозг, избавиться от всех ранее усвоенных предвзятых мнений и представлений, чтобы со всей остротой осознать, как в действительности обстоят дела в этом мире. Здесь, в ходе наших занятий, все ваши привычные убеждения рушатся, давая вам возможность вступить в пространство чистого и ничем не замутненного понимания.