И это не единственный в моей биографии случай, так что к «дарам судьбы» я отношусь с подозрением априори. Загадочную дверь я с большим удовольствием замазала бы слоем самого лучшего цемента и ещё железными швеллерами укрепила.
Увы, не успела.
Проводив Лидию Николаевну, я зевнула, с сомнением посмотрела на вход в погреб и старательно заперла висячий замок, а потом ещё поставила впритык к двери ведро с водой. Можно считать это паранойей, но я не желаю никаких гостей в этом доме!
Изгнанная мигрень всё же сказывалась на общем состоянии, и спать хотелось немыслимо, так что я поднялась на второй этаж и легла, чтобы мгновенно уснуть.
Что меня разбудило, я поняла не сразу, с трудом вынырнув из глубины сна. Потом услышала снизу бряканье ведра и сдавленный мужской голос, произносящий что-то непонятное, но явно ругательное. «Что ж это за язык? – думала я, нащупывая под кроватью гантель. – Ни один из тех, которые я знаю…». В мягких тапочках, стараясь не шуметь, я спустилась по лестнице вниз и встала сбоку от двери, ведущей в прихожую. Теперь там звучал уже женский голос, и язык я снова не смогла угадать.
Получается, что дверь всё-таки открылась, замок никого не удержал, и непонятные визитёры проникли в мою крепость без единого выстрела.
Я набрала в грудь воздуха, словно перед прыжком в прорубь, рывком распахнула дверь и скомандовала:
– Руки вверх и не шевелитесь!
– Нос почесать можно? – ответил смеющийся голос мужчины.
Очень знакомый голос, а уж когда его обладатель повернулся ко мне лицом!.. Я пошатнулась и схватилась за стену, чтобы удержаться на ногах; гантель выпала из моей руки.
– Михаил? О господи, откуда ты взялся? Ты ж погиб там… на Камчатке?
– Ну, что ты, милая, – давний приятель шагнул вперёд и подхватил меня, не давая упасть. – Я жив, и я здесь. Ты не рада меня видеть?
– Прежде чем радоваться, я хотела бы знать подробности, – высвободившись из его рук, твёрдо сказала я. – И, кстати, начни с того, что познакомишь меня с твоей спутницей.
Слух подвёл меня: сопровождала его не женщина, а девочка-подросток, лет четырнадцати-пятнадцати от силы. Она смотрела на нас обоих с настороженностью и явно не понимала, что мы говорим.
– Хорошо, – сказал Михаил уже всерьёз. – Я действительно многое должен тебе рассказать и кое за что попросить прощения. Но ты права, прежде всего, нужно представить вас друг другу. Итак, это Анндаранэ ап’Векламиан Дарго, единственная наследница… ну, скажем так, короля страны, гражданством которой я с гордостью обладаю.
И тут же, без перехода, он повернулся к девочке и заговорил на том же самом, совершенно ни с чем не сопоставимом языке. Я разобрала лишь, что произнесено было моё имя.
С Михаилом Берестовым мы познакомились давно, совсем давно, прошло, наверное, лет двадцать пять. Мы с Антоном тогда впервые поехали кататься на горных лыжах в Приэльбрусье, очень быстро сбилась компания человек в пятнадцать, которая отлично проводила время: трасса, солнце и снег днём, домашнее вино и разговоры вечерами, и это восхитительное чувство свободы, какое можно испытать только в горах…
Удивительным образом после отъезда с поляны Чегет компания эта сохранилась, и два раза в год более или менее тем же составом мы ездили кататься. Сперва это был тот же Чегет, потом пришла очередь Австрии, итальянских курортов, Франции…
Лет десять назад кто-то сообщил, что Берестов погиб где-то на Дальнем Востоке, вроде бы на Камчатке. Что именно и как случилось, никто не знал.
Но вот теперь этот самый покойник открыл несуществующую дверь в моём погребе и привёл через неё незнакомую девчонку, назвав ту принцессой.
В этот момент Михаил вытащил из кармана какую-то цепочку и протянул девочке. Та благодарно кивнула, застегнула замочек, и на её груди оказался небольшой кулон из аметиста, оправленного в серебро. Мило, скромно и очень по девичьи. Но почему сейчас?
Анндаранэ как-её-там приложила к кулону ладонь и что-то прошептала, после чего сказала, глядя прямо на меня:
– Доброй ночи, госпожа Каретникова, я счастлива с вами познакомиться, и прошу простить за визит без приглашения.
– Доброй ночи… – ответила я в некоторой растерянности.
Давний знакомец перехватил управление:
– Девочки, а давайте мы уйдём из прихожей, ты, Катя, напоишь нас чаем, и мы обо всём поговорим.
Н-да, как выясняется, кое-кому никакие запоры не помеха. Кстати, замок, ничуть не повреждённый, лежал рядом с дверью на скамеечке.