Аканэ ещё несколько раз порывалась выскочить из машины и помешать вершиться беззаконию, но её вечно кто-то останавливал. А потом, когда броневик скрылся с глаз, девушка зашлась диким криком и, укусив чью-то руку, потеряла сознание — живот болел неимоверно.
___________
¹Донбури — японское блюдо из риса с овощами, рыбой или мясом.
Комментарий к Глава 6
* Информацию брала отсюда: http://psycho-pass.org/kougami
Мдя… Не умею я писать экшн, что поделать ¯\_(ツ)_/¯
Я мучила эту главу не знаю сколько, но в итоге вышло, что вышло. Завершающая седьмая часть выйдет завтра (нужно один маленький момент скорректировать) - сегодня у меня просто не будет времени.
========== Глава 7 ==========
Навигатор радостно известил о прибытии на место, и полицейский автомобиль остановился, припарковавшись в десяти шагах от здания. Задремавшая по дороге в Центр Аканэ поморщилась и открыла глаза, прикрыв ладонью зевок. Похоже, она успела вовремя.
Ночью она так и не смогла уснуть из-за нахлынувших воспоминаний и мыслей о будущем. В конец измучившись к утру, инспектор таки провалилась в царство Морфея и, если бы не звонок отца, наверное, проспала бы самый ожидаемый за последние месяцы день. Однако обеспокоенный голос Шоичи согнал тень сна и девушка, мельком глянувшая на часы, словно ужаленная подскочила на кровати. У неё оставалось чуть меньше часа, а ведь ещё на дорогу уйдёт немало времени!
Сделав глубокий вдох и мысленно очистив голову от всего ненужного и не важного, Аканэ открыла дверь машины и прошла к двадцатиэтажному зданию. Осторожно поднявшись по ступенькам изолятора, придерживаясь рукой за поручень, девушка прошла через автоматические двери внутрь здания, после чего на автопилоте зашагала в нужном ей направлении. За пять месяцев визитов она уже наизусть выучила всю планировку и, наверное, могла дойти до отделения «КRZ–3» с закрытыми глазами. Пройдя к окошку сторожа, следователь протянула заполненный бланк и принялась терпеливо ждать ответа. Мужчина средних лет около семи минут сверял штампы, подписи и ещё какие-то только ему ведомые подтверждения выписки, после чего нажал пару комбинаций на планшете. Лампочка под цифрой 3 загорелась зелёным.
Охранный дрон неслышно подъехал к девушке и, просканировав номер ID, поехал вперёд, приглашая следовать за ним. Аканэ поправила то и дело сползающую с плеча сумку и размеренным шагом пошла за роботом.
«Уже совсем скоро».
— Эй, двести восемьдесят второй, кажется, за тобой пришли.
Шинья вытер со лба пот и, завинтив очередную гайку, едва поднялся на ноги. Всё тело ныло и болело от усталости, а рук он вообще не чувствовал. Мужчина через боль потянулся, выпрямляя затёкшие позвонки. Ну, наконец-то.
На входе в камеру, где осуждённые трудились на благо процветающего общества, стоял охранный дрон, с самого начала почему-то невзлюбивший Когами. Если такое вообще было возможно для машины. Мужчина предполагал, что главной причиной столь пристального внимания к себе были сигареты, которые запрещено было раскуривать на территории центра, и которые он так и порывался достать, а возможно — всё дело в специалисте, задающем программу этому роботу. В любом случае, эта штука на колёсиках выела Когами больше нервов, чем все его враги вместе взятые, и мужчина был безмерно рад покинуть это поднадоевшее место.
Шинья сделал глубокий вдох и закрыл глаза: это был его последний день в Центре реабилитации, на деле являющего собой самую что ни на есть тюрьму. Тяжёлая дверь медленно открылась, являя взору синих глаз своего конвоира. Мужчина не смог сдержать улыбки: после его заключения в это место, с ней ему разрешили видеться только раз в три недели, по десять минут и то через толстое пуленепробиваемое стекло. Это жутко раздражало.
— Шинья! — Аканэ, несмотря на большой живот, бросилась в объятия любимого, жадно вдыхая родной аромат и наслаждаясь теплом, которого не могла ощутить последние пять месяцев. Его срок отбывания наказания сократили благодаря усердной работе, примерному поведению и стабилизации психопаспорта, показатель которого снизился до двухсот восьмидесяти двух и шести — того самого индекса, что позволял ему продолжить карьеру исполнителя. Нельзя сказать, что мужчина был очень рад возведению в прежнюю должность, но только на этой работе Аканэ всегда была рядом, вызывая чувство умиротворения. Исполнитель, так исполнитель, подумаешь! Правда, жена была на последнем месяце беременности, и их ребёнок вот-вот должен был родиться, а это значило, что ближайшие три года Аканэ будет сидеть в декрете, а Шинье придётся мириться с инспектором Симоцуки — той самой надменной девчонкой, что едва не пристрелила его из доминатора. И это было не единственным, что напрягало мужчину.
Как сказали Аканэ члены-участники «Сивиллы», такое решение являло собой исключение из всех созданных системой правил и, если Когами попытается сделать хоть что-нибудь противозаконное или пойти против нынешнего устоя общества, надлежащий приговор незамедлительно будет приведён в исполнение, а сама Аканэ — разжалована. В какой-то степени, оставление беглого исполнителя в живых, а после и его полное освобождение под личную ответственность инспектора было интересным экспериментом по реабилитации латентных преступников, на которых свалилась ответственность в виде семьи.
Если у человека повышался показатель преступности и затемнялся психо-фон, его либо запирали в Центре изоляции и реабилитации, либо приглашали в Бюро для работы исполнителем. Третьего было не дано. За исполнителями устанавливался контроль и они не имели права покидать пределы штаб-квартиры без сопровождения инспектора; им также запрещалось создавать свои семьи и заводить детей. В какой-то степени такой образ жизни действительно смахивал на жизнь служебной собаки. «Гончая 1, 2 или 3» — в конце концов, именно такие позывные были у карателей.
Теперь «Сивилла» рискнула нарушить свой же указ о «павших представителях рода человеческого» и позволила Когами Шинье преступить все рамки дозволенного. Бывший каратель не был идиотом и понимал, что его исключительное положение — заслуга Аканэ и интерес системы к их ещё не рождённому ребёнку. Каков будет цвет его психопаспорта, какие интересы возобладают в его дальнейшей жизни, подтвердится или опровергнется предположение о наследственности коэффициента преступности и много другое — все ответы мог дать их малыш. И это заставляло мужчину гордиться и жутко бояться одновременно: на что будет похожа жизнь его ребёнка? Пока они с Аканэ живы и в полном здравии, «Сивилла» вряд ли причинит ему вред, но что потом?
— Шинья, система управления нашим обществом терпит изменения и, ты сам видишь, постепенно изживает себя. Всё больше людей начинают сомневаться в правильности решений «Сивиллы», всё больше вопросов появляется в сети. Не думаю, что все спокойно примут правду, хотя такие, разумеется, тоже найдутся. Если простые горожане начинают успешно сопротивляться системе, наш ребёнок уж точно сможет постоять за себя, я в этом уверена. — Следователь сильнее прижалась к мужу и заглянула ему в глаза, забавно подмигнув.
Мужчина ошарашено посмотрел на девушку, желая спросить, как она поняла ход его мыслей, но быстро передумал: это же старший следователь Аканэ, которая брала уроки психоанализа и профилирования у самого профессора Сайги. Удивляться было нечему. И всё-таки он был рад, что она освоила эту науку: слова поддержки успокоили и сняли нервное напряжение.
— Как вы всё это время были? — Когами зарылся носом в растрёпанные волосы супруги и вновь скосил глаза на её живот. Инспектор ласково улыбнулась, но почти тотчас согнулась от пронзившей тело боли: — Что такое?!