— Я тебе сочувствую: ближайшее время быть в подчинении Симоцуки… Она исполнителей на дух не переносит, а тебя — особенно, — доверительно прошептал Тэппэй, прикрыв рот ладонью. Меньше всего мужчине хотелось, чтобы амбициозная девушка услышала его слова. — Всё никак не может смириться, что тебя помиловали.
— Я бы не назвал пять месяцев заточения помилованием, но, если учесть, что меня в государственные преступники записали, приговор приятно удивил. — Когами вытащил из-за пазухи пачку «Spinel» и с удовольствием затянулся. Он думал, что избавился от этой привычки, но, видно, не вышло. Решив сильно не дымить, дабы не навредить здоровью Аканэ и их будущему ребёнку, мужчина сделал вторую затяжку и с явным сожалением воткнул сигарету в пепельницу.
— Может ты мне расскажешь, что произошло в тот раз, когда меня поймали? Аканэ и Гино молчат, как партизаны, а с Каранамори я ещё не успел связаться.
Бывший исполнитель второго отдела удивлённо вскинул брови и в нервном жесте пригладил и без того идеальную причёску.
— Значит, ты ничего не знаешь… Когда шеф Касэй вырубила тебя из доминатора, со старшим следователем случилась истерика, что в её состоянии, хоть и не удивительно, но очень опасно. Плюс ко всему, она прибежала туда почти одновременно с нами, что тоже негативно сказалось на её самочувствии… — Мужчина замялся, прикусив губу, но всё же продолжил: — она потеряла сознание и Глава приказала доставить её в больницу. Там констатировали угрозу выкидыша.
— Что?!
— Но всё ведь обошлось! Врачи уложили её на сохранение на полтора месяца, и инспектор Цунэмори и ребёнок победили. Теперь всё хорошо. — Суго облегчённо вздохнул, наблюдая, как оседает взъерошенность друга. И хотя блеск страха в синих глазах не потух совсем, Шинья выглядел более-менее спокойным. Всё позади.
Возрастающие в тональности голоса привлекли внимание карателей, приковывая взгляды к инспекторам. Симоцуки и Когами о чём-то спорили, активно жестикулируя и пытаясь доказать каждая свою точку зрения. Из вырванных из диалога слов Шинья понял одно: речь опять зашла о разделении взглядов на службу и свои обязанности.
— Может уже хватит? — Аканэ раздражённо стукнула ладонью по гладкой поверхности стола и недовольно посмотрела на Мику. Младший следователь состроила мину и закатила глаза, показывая, как сильно она прониклась словами начальницы. Тем не менее, в офисе воцарилась недолгая, но такая долгожданная тишина.
Цунэмори посверлила девушку строгим взглядом и придвинула к себе стопку бумаг: где-то в этой волоките затерялся приказ о временном переводе Когами Шиньи под начало младшего следователя. Подписывать сей акт Аканэ более чем не хотелось, и она даже тайком надеялась, что злополучный листок не найдётся. Увы, потерять что-либо в Бюро не предоставлялось возможным, и документ с слегка помятыми краями вскоре оказался в руках Цунэмори. Девушка обречённо вздохнула и поставила свою подпись, давая согласие.
Два года. Два следующих года её мужу придётся терпеть выкрутасы её подчинённой. После можно будет отдать малыша в ясли и вернуться в офис. По крайней мере, Шинье не придётся жить в Бюро: официальный статус супруга Аканэ позволил мужчине «освободиться от поводка» и начать жить нормальной жизнью. В любом случае, Симоцуки не посмеет причинить ему вред — нападать на мужа начальницы, которому ещё и «Сивилла» решила дать шанс, было по меньшей мере неразумно. А Мика, несмотря на всю свою вспыльчивость и неприязнь к карателям, слишком уважала власть, чтобы идти наперекор приказам. А словесные баталии вреда не нанесут: Когами замечательно умел игнорировать окружающих.
Внезапно внутри резко прихватило, заставляя девушку испуганно охнуть и опуститься на пол на колени. Боль прошла почти сразу, и она уже хотела сказать подбежавшим товарищам, что всё хорошо, когда накатило по новой. Она уже была на последнем месяце и, несмотря на заверения врачей, что роды начнутся лишь в конце недели, всегда был риск, что малыш попросту не «дотерпит». Живот свело снова, в это раз несколько сильнее, и Аканэ развеяла сомненья. Это явно не были те тренировочные схватки, что ей доводилось испытывать раньше. Теперь всё по-настоящему. Выхватив взглядом склонившегося над ней мужа, следователь вцепилась в его ладонь и умоляюще заглянула в глаза.
— Я, кажется, рожаю!
***
— Шион, сделай же что-нибудь, — Когами сжал руку поморщившейся от очередных схваток Аканэ и обеспокоенно посмотрел на женщину. Врач флегматично рассматривала свой маникюр, иногда бросая любопытные взгляды на следователя. Девушка держалась стойко, изредка кивая головой в такт расслабляющей мелодии, откопанной Каранамори в базе Бюро, хотя в карих глазах нет-нет, да проблескивал страх.
— Что я тебе сделаю, это лаборатория, а не родовая. Нужно отвезти А-тян в больницу прежде чем у неё отойдут воды и интервал между схватками станет меньше десяти минут. Как только вы сюда заявились, я отправила запрос на карету скорой помощи.
— Мы тут уже около часа торчим, через сколько они приедут?
— Откуда я знаю?! Они сказали ждать… В идеале, машина должна была приехать спустя десять минут после вызова, но тут немалый затор, — Каранамори задумчиво посмотрела на экран, где с уличной камеры прекрасно была видна растянувшаяся на несколько километров пробка: — похоже, всему виной авария: легковушку закрутило от удара, и она почти полностью перекрыла движение. Нужно ждать, пока дорогу не освободят. В худшем случае, твой ребёнок появится на свет здесь.
— Но ведь в этом здании нет ни одного врача-акушера, что если возникнут осложнения?!
— Ко, не раздражай меня и не пугай жену! — Каранамори ударила кулаком по столу, обрывая мужчину на полуслове: — С Аканэ всё будет прекрасно, так же, как и с малышом. Лучше позвони её родителям и сообщи о начавшихся схватках, пусть привезут чемоданчик роженицы.
Шион кое-как вытолкала исполнителя за пределы своего кабинета и решительно захлопнула двери, бросив суровое: «Кроме врачей никого не пущу». Шинье ничего не оставалось кроме как последовать приказу аналитика. Всё-таки, Каранамори была единственной среди этого сборища «защитников закона», кто обладал медицинскими знаниями. Себя Когами в расчёт не брал — ситуация в этой области в Шамбале и Японии значительно отличалась.
Нужно отдать медикам должное: каким-то невероятным образом карета скорой помощи смогла протиснуться сквозь стену машин и спустя ещё двадцать минут бригада врачей была уже в лаборатории. Когами, побыть рядом с женой которому дали всего лишь пару минут, стоял возле окна и удовлетворённо смотрел на только что прибывший на место аварии эвакуатор, которой должен был вызволить сотни машин из часового плена и освободить, наконец, дорогу.
— Осторожно, не спеши.
Шинья обернулся на обеспокоенный голос Шион и увидел поддерживаемую врачами с двух сторон жену, вид которой был далёк от привычного спокойствия. В этот раз в глазах инспектора читался явный страх, и каратель почувствовал, как внутри всё похолодело и сжалось. Неужели?.. Словно прочитав его мысли, Каранамори скорчила беззаботную рожицу и легонько стукнула мужчину по плечу, отгоняя ненужные мысли:
— У А-тян только что отошли воды, поэтому нужно скоренько ехать в роддом. — Несмотря на кажущуюся беззаботность, было в голосе женщины что-то серьёзное; что-то, что не дало Шинье расслабиться. И всё-таки он не мог показывать свой страх перед и без того напуганной женой.
Врачи подвели побелевшую и тяжело дышавшую Аканэ к лифту, и исполнитель осторожно коснулся её руки. Следователь ответила умоляющим взглядом и неосознанно сжала его ладонь в своей. На лбу появилась испарина, а силы переносить тянущуюся, распространяющуюся по всему низу живота боль почти иссякли. Аканэ едва могла нормально стоять на ногах, руки её дрожали от напряжения и страха.