— Мы могли бы очень хорошо провести время.
Я не сомневался в этом, но не был заинтересован. После моего бывшего у меня никого не было, и дело не в том, что я по нему тосковал, просто с кем бы я ни встречался, мне пришлось бы знакомить его с Яном. А если я не собирался знакомить их с Яном, это был всего лишь секс на одну ночь, так какой в этом смысл? К тому же, никто не возбуждал меня настолько, чтобы запрыгнуть в койку, кроме моего очень гетеросексуального, очень недоступного напарника.
Сплошной кавардак. Мне нужно потрахаться. Как только я встречу кого-нибудь, от кого не смогу оторваться, это безумная одержимость Яном останется в прошлом.
Телефон, завибрировавший из-за входящего сообщения, моментально вывел меня из раздумий. Меня совсем не удивило, что Ян хочет знать, где я нахожусь. Именно это и составляло большую часть проблемы — его постоянное внимание, хотя готов поставить свою жизнь на то, что он делает это неосознанно. Ян был неисправимым собственником в отношении меня, моего времени и вообще всего, что меня касалось. Очень жаль, что в действительности это ничего не значит.
Проигнорировав СМС, я закончил уборку и оставил тарелку с бокалом для вина сушиться на деревянной подставке для посуды.
Спустя пару минут зазвонил телефон, и я ответил.
— Твои пальцы сломаны вместе с запястьем?
— Ты на свидании, придурок, — напомнил ему я. — Сосредоточься на людях перед тобой и перестань меня домогаться. Постарайся произвести хорошее впечатление.
— Не могу.
— Что ты не можешь? Сосредоточиться?
— Да.
— Почему?
— Потому что сейчас мы направляемся домой к Итану, чтобы выпить и, возможно, поиграть в настольные игры.
Мне понадобилось пару секунд переварить сказанное.
— Что?
Он хмыкнул.
— Ты же ненавидишь настольные игры. Ты любишь видеоигры.
— Да, я знаю.
— Так скажи им, что тебе нравится стрелять во всякую всячину.
— Умираю с голоду.
Я подавил смешок.
— Что ты ел?
— Без понятия.
— Ты не знаешь, что ел?
— Нет. Все меню было на французском.
— Надеюсь, ты не ел сладости, потому что, скорее всего, это были мозги.
— Нет, думаю, это была рыба.
— Ты же ненавидишь рыбу.
— Да, это я тоже знаю.
Я откашлялся.
— Ты же понимаешь, что Эмма делает все возможное, чтобы сблизить тебя со своими друзьями, потому что ты ей небезразличен? Почему ты ведешь себя как мудак из-за этого?
— Может, ей следует меньше заботиться о дружеских посиделках и побольше о нас с ней.
— Но она уже знает, что между вами все отлично, и теперь ей нужно посмотреть, как ты вписываешься в ее жизнь в кругу друзей и семьи.
— Да, супер, а ты что делаешь?
Ему не следует беспокоится об этом в данный момент.
— Ян? Я вешаю трубку.
— Нет, серьезно. Чем ты занят?
Он был упертый как баран.
— Убираюсь.
— Что убираешь?
— Тарелки.
Тишина.
— Ян?
— Ты жрал пиццу, да, говнюк?
Я рассмеялся.
— Да, но это была ненавистная тебе дип-диш.
— Я не испытываю к ней ненависти.
— Да, но тебе не нравится такая пицца.
— Она мне нравится больше, чем французская еда.
— Потому что у тебя не развиты вкусовые рецепторы, — упрекнул его я.
— Да какая разница? — оборвал он. — Я люблю... пиццу.
— Я в курсе.
— И Цыпу.
Теперь мы поговорим о собаке?
— Бросаю трубку.
— Иди и выгуляй его.
— Прости — что?
— Цыпу. Я надеялся, что к этому времени уже вернусь домой и выгуляю его, но не получается, так что иди и выведи его.
— Да пошел ты. Я не мальчик для выгула собак.
— Он нассыт в моей квартире.
— Как будто ты заметишь.
— Блядь, что ты хочешь этим сказать?
Я фыркнул.
— Я не дам тебе втянуть меня в спор по телефону. Вешаю трубку.
— По контракту ты обязан выгуливать собаку.
— Я реально вешаю трубку.
— Ты обещал заботиться о Цыпе.
— Когда тебя дислоцируют, да.
— Он и под твоей ответственностью тоже.
Я нажал кнопку отбоя, и Ян исчез.
Выключив свет, я рухнул на диван, чувствуя, как накатывают болезненные ощущения после дневных событий. Мой телефон опять зазвонил, и я трижды переключал его на голосовую почту, затем сдался и ответил.
— Ох блядь, ну что еще?
— А что, если это чрезвычайная ситуация?
— Единственная чрезвычайная ситуация заключается в том, что ты слетел с катушек от скуки.