— Мы должны выглядеть одинаково, чтобы плохим парням было сложнее нас отличить.
— А-а-а, — протянул Бриджер и кивнул, словно не сомневался в моем сумасшествии.
В лифте меня слегка повело.
— Держись за меня.
Закинув руку на плечо Яна, я позволил ему вывести меня из участка.
— Не выпрыгивай больше из окон, — потребовал Ян, стоило мне споткнуться.
— Боишься обещанной кары от Кейджа? — подначил я.
— Продолжай в том же духе. И я подумаю, что это очень мудрое решение.
Я вел себя как осел.
— Прости. Обещаю, что больше не буду.
— Сюда иди, — фыркнул он и, обхватив меня за талию, потянул к машине.
***
УЖЕ В БОЛЬНИЦЕ до меня дошло, что сейчас за девять вечера и я не просто хочу есть, а умираю с голода. Через дорогу находилась круглосуточная закусочная, и после нескольких минут нытья, просьб и понуканий мне удалось заставить Яна сходить за едой.
Как только он ушел, очень миленькая медсестра Арлин подошла проверить мое состояние. Она убедилась, что мои зрачки не расширены, рефлексы в норме, и лишь высказала озабоченность порезами и ушибами на моем теле. Я объяснил, что заработал все это давно.
— Насколько?
— Не слишком.
Арлин явно была озадачена, и мне пришлось объяснить, что два дня назад я уже побывал в неотложке. Просмотрев мою карточку, она оценила состояние левого загипсованного запястья, а я поведал историю о моих супергеройских подвигах.
— Знаете, маршал, обычно нормальные люди, заработав перелом, обращаются с ним куда более осторожно.
— Да, я в курсе.
— Уверены в этом?
— Думаете, у меня сотрясение?
— Ко всему прочему?
— В каком смысле?
— В том, что, очевидно, у вас систематические проблемы, — отрезала Арлин.
— С мозгами. — Ян вошел в палату с подносом, уставленным коктейлями, бургерами, луковыми кольцами, картошкой-фри и водой в бутылках.
— Тебе разрешили это забрать из закусочной?
— Что? Еду? — спросил недоуменно Ян.
— Поднос, придурок.
— Можно подумать, меня мог кто-то остановить.
Арлин тут же начала его отчитывать:
— Сюда нельзя такое проносить.
Ян посильнее откинул куртку, чтобы медсестра заметила значок.
— Со мной такое не пройдет, — заявила она.
— Если я отдам вам свой коктейль, может, сделаете исключение?
Порции были просто громадными, так что подкуп удался. Нам с Яном достался шоколадный, а Арлин — клубничный.
Арлин взяла мою кровь на анализ, послушала сердцебиение и измерила давление. А приехав с рентгена, я обнаружил растянувшегося на моей кровати напарника. Он смотрел баскетбол по телику и доедал картошку.
— Нужно еще десертом закинуться, — сказал Ян, красноречиво рыгнув.
— Эмме звонил? — Я махнул ему, чтобы освободил мне место.
— Она меня опередила. — Он протянул мне свой телефон, не отрывая взгляда от телека.
Мобильник был включен на громкую связь, и нам с Арлин посчастливилось стать свидетелями разрыва Эммы Флинч и моего напарника. Голос ее сочился обидой и злостью. Оказалось, что они с братом не попадут в тюрьму, но какое-то смехотворное количество часов общественных работ им накинут, что, конечно, не подняло настроение Эммы.
— Она что, по телефону его бросает?
Меня перекосило.
— Наверное, я могу все исправить, — поделился я с Арлин.
— Не стоит, — возразил Ян, и мы с медсестрой синхронно повернулись к нему. — Все нормально.
— Твоя душа скорбит? — предположила Арлин.
— И у тебя шок, — добавил я.
— Еще чего, — буркнул Ян. — Но от пивка не отказался бы.
Я повернулся к Арлин.
— Вам нельзя спиртное, — жестко отрезала она.
— Пойду отолью, — объявил на всю палату Ян и соскочил с койки.
— Спасибо, что поставил в известность, — саркастично заметила Арлин.
Я никак не мог успокоиться, даже к приходу доктора пятнадцать минут спустя смех все так же меня душил. Через три долгих часа и уже далеко за полночь я покинул больницу с внушительными счетами за процедуры и анализы, которые удавился бы оплачивать, если б не работал на федеральные власти. Ошеломляющая сумма полностью покрывалась страховкой, поскольку травмы я получил при исполнении.
— Напоминай мне не калечиться в свои законные выходные.
Ян не слушал. Единственное, что он зарегистрировал в своей голове: завтра я снова в строю. В конце концов, от акробатических пируэтов в воздухе без страховки хуже мне не стало.