— Залезай, — рявкнул он.
— Да, сэр.
И как обычно, мы рванули с места словно ракета, без каких бы то ни было нежных вливаний в поток машин. Ян всегда вел машину так, словно ограбил банк и спасался от погони, а я приучил себя вовремя пристегиваться.
— Какого хрена! — завопил Эдди Мадрид с заднего сиденья, когда его качнуло вперед, а затем при резком повороте отбросило назад. — Накиньте на меня ремень.
Рассмеявшись, я повернулся к своему напарнику, ругавшемуся на людей, деливших с ним движение на дороге.
— Даже наш пленник боится за свою жизнь.
— Да пошел он, — огрызнулся Ян, сворачивая за угол, словно каскадер, готовый выпрыгнуть из машины.
Эдди врезался лицом в боковое окно частичной прозрачности.
— Господи Иисусе, чувак!
Я же просто приготовился к удару, надеясь, что доберусь до больницы целым и невредимым.
***
— ДАВАЙ-КА РАЗБЕРЕМСЯ, — сказал Ян в тот же день, ведя Джеймса «Секача» Пеллегрино к нашей машине. — У тебя сломано запястье, а ты жалуешься на испорченную обувь?
Обычно врачи накладывали гипс через несколько дней после того как спадет отек. Но поскольку я не собирался просиживать штаны до этого момента и перелом оказался чистый, врач скорой помощи сделал исключение. Он сказал, что если гипс слишком ослабнет, то придется вернуться и наложить его заново. Мне было плевать, главное, я мог снова следовать за Яном.
— Да, — ныл я, внимательно разглядывая гипсовую повязку на запястье, а потом, что еще важнее, мои теперь уже потертые ботинки от «Джона Варватоса».
Стоило Пеллегрино лишь увидеть меня, стоявшего в дверях подвала, он тут же дал деру. Мы получили анонимное сообщение о его местонахождении и нашли его в доме двоюродного брата в Ла-Грейндже. Чтобы он не успел выскочить через заднюю дверь, я бросился на него. Закончилось все тем, что мы покатились по бетону, прежде чем Ян оббежал дом с другой стороны и приземлился прямо на парня.
— На прошлой неделе они были новыми.
— Они бы все равно стали испорчены, — прокомментировал Ян. — Из-за снега от этого никуда не деться.
Я поднял на него взгляд.
— Вот почему я хотел переехать в Майами вместе с Брентом. Снег был бы лишь далеким воспоминанием.
Он фыркнул от смеха.
— Этот парень не стоил того, чтобы ради него переезжать.
Я выгнул бровь.
— И кроме того, — хрипло сказал он, — ты все равно не собирался меня бросать.
— Я бы бросил тебя сию секунду, приятель. Не обманывайся.
— Ага, конечно, — усмехнулся он.
Очевидно, он знал, что это откровенная ложь.
— Хотите, я оставлю вас наедине? — съехидничал Пеллегрино.
Ян швырнул его на машину, и Пеллегрино вскрикнул, снова приземлившись на грудь — то же место, которое недавно крепко приложилось о кирпичную кладку.
— Заткнись.
— Это полицейский произвол.
— Хорошо, что мы не из полиции, — напомнил Ян, дав ему затрещину, прежде чем посмотреть на меня светло-голубыми глазами. — И почему ты носишь хорошие вещи на работу? Никогда этого не понимал.
— Потому что, — ответил я, указывая на него, — докерсы4, рубашки с воротником на пуговицах и уродливый галстук — не то, что я хочу лицезреть каждый день.
— Ну, это здорово, но ты портишь кучу дорогого дерьма, а потом жалуешься.
— Походные ботинки не кричат о моде.
— Да, но твои ботинки от Джона-что-то-там уже испорчены, а мои все еще в отличном состоянии.
— Выглядят они дерьмово, — заверил я его.
— Но все еще функционируют, — поддразнил Ян, и дерзкий изгиб его губ вызвал во мне трепет.
А это очень плохо. Прям очень, очень плохо. Ян Дойл — мой гетеросексуальный до мозга костей лучший друг и напарник. Я не имел права даже замечать, как полупальто облегает его плечи, как вздуваются вены на предплечьях, как он прикасается ко мне, когда разговаривает, сидит рядом или вообще находится где-то поблизости. То, как он всегда оказывался в моем личном пространстве, будто у меня его вообще не было, Ян даже не замечал, зато замечал я, что было неправильно. Попытки притвориться, что меня это не волнует, съедали заживо. Вот реальная причина, по которой я должен был просить нового напарника — потому что мечтал оказаться в постели с нынешним.
— И никакого язвительного ответа?
Я откашлялся.
— Нет.
— Как так? — прищурился он.
— Думаю, ты в чем-то прав. Я не должен ходить на работу в обуви, которая может испортиться.
— Я могу достать тебе новую пару, — быстро предложил Секач, прежде чем Ян успел ответить.