— Конечно, почему бы тебе просто не войти, — проворчал я.
Из-за дивана появилось существо Яна. Быстро набрав сотню фунтов мощной мускулатуры, Цыпа казался еще больше из-за всей своей длинной черно-белой шерсти. Я не был уверен, что у него за порода, да и сам Ян тоже не знал. И я частенько говорил, что, может, он лесной волк.
— Что ты делаешь в моем доме? — спросил я пса, который подошел и ткнулся мокрым носом в ладонь, пританцовывая вокруг меня от радости, что ему уделили внимание.
— Спасибо, Ми, — сказал Ян, осушив стакан и поставив его на стол. — Ты единственный, кто его не боится.
— Потому что я знаю, что на самом деле он не жрет людей, — ответил я, почесывая Цыпу за ушами и под подбородком, пока он не начал извиваться, а затем чуть ли не вприпрыжку побежал за мной, когда я прошел на кухню к Яну. — Может, нам стоит выгулять его прямо сейчас, перед едой? Он кажется немного взвинченным.
— Да, было бы неплохо, — согласился он.
— Дай мне переодеться, — обратился я к Яну, ставя перед ним пакет с едой. На нем были спортивки и толстовка, так что мне следовало одеться соответственно. — Брось это в холодильник и посмотри, есть ли у меня в морозилке стаканы под пиво.
— А что плохого в том, чтобы пить из бутылки, принцесса? — ухмыльнулся он.
— Козлина.
Он начал насвистывать мне вслед, когда я стал подниматься по лестнице в лофт, где у меня располагались кровать, шкаф и вторая ванная комната. Не полноценный второй уровень, но именно это мне понравилось в планировке.
Переодевшись в спортивный костюм с эмблемой «Маршал США» на боку, я спустился вниз и направился к входной двери.
— Почему ты их носишь?
— О чем ты? — не понял я.
— Рабочие спортивки.
— Не понимаю сути вопроса. Мы в них тренируемся.
— Да, я в курсе. Так какого хрена ты носишь их вне работы?
— Это просто спортивки, Ян. Кого это вообще волнует?
— Они такие кричащие.
Мои брови непроизвольно приподнялись.
— Кричащие?
Он отмахнулся от меня, защелкнул поводок Цыпы и направился к двери.
— Кричащие, — повторил я.
— Люди захотят узнать, действительно ли ты маршал. Что, если они начнут докапываться до тебя?
— Ага, конечно, собака же, знаешь ли, вообще никого не отпугнет.
Я в который раз показал ему средний палец, прежде чем мы втроем вышли через парадную дверь. Заперев ее, я спрыгнул с верхней ступеньки небольшого крыльца.
— Раз, два, три — вперед! — крикнул я и бросился прочь от Яна, как сумасшедший несясь по тротуару, а потом не глядя перебежал через дорогу, зная, что в моем районе Линкольн-Парка меня может сбить только снегоуборочная машина.
Уже стемнело, но горели фонари, и прекрасное темно-синее небо с разводами цвета индиго вот-вот должны были украсить яркие звезды, хотя их можно и не разглядеть из-за светового загрязнения. Я любил ночное время, когда люди сидели за ужином, и я мог украдкой заглянуть в их окна во время своей ежедневной пробежки. Я рванул в сторону парка так быстро, что здания вокруг расплывались в размытые пятна, а Ян и Цыпа следовали за мной.
— Миро!
Я не остановился и услышал, как Ян выругался, прежде чем Цыпа внезапно оказался рядом со мной. Ян позволил ему свободно бежать, отпустив с поводка.
Свернув направо, я промчался мимо парковочных столбиков между футбольным полем и детской площадкой с качелями и тренажерными постройками. Цыпа снова догнал меня, а когда я свернул вниз к беговой дорожке, Ян уже оказался там, резко схватив меня за куртку сзади, он крепко удерживал за нее.
Я замедлился, смеясь, и он рывком притянул меня к себе, прижавшись грудью к моей спине. Мы оба еще двигались, поэтому при столкновении Ян потерял равновесие, и упал бы, если б не обхватил мою шею рукой для баланса.
Его горячее дыхание, его губы, случайно коснувшиеся моего затылка, вызвали дрожь, которую я не в силах был сдержать.
— И почему ты побежал? — спросил он, все еще сжимая мою куртку, а другой рукой удерживая за плечи поперек груди и прижимая к себе.
— Просто чтобы Цыпа повеселился, — сказал я, чувствуя, как сильно колотится сердце, и понимая, что это не имеет никакого отношения к тому спринту, который я только что устроил.
— Да, но ты замерз, — заметил Ян, прижав на мгновение руку к моему сердцу, прежде чем отступить.