Дрейк оглядел Яна, растянувшегося на кровати. Тот выставил на показ широкую мускулистую спину, покрытую шрамами.
— Я бы ни за что не догадался, что он — гей.
— Почему? — с нажимом спросил я. — Как должен выглядеть гей?
Дрейк повернулся ко мне.
— Не так, как ты или он, уж точно.
— Как я, — предложил Кабот. — Я выгляжу как гей.
— Ты выглядишь прекрасно, — заверил я его. — Но это не делает тебя по умолчанию геем. Увидите, когда попадете в Чикаго. Какими только не бывают и геи, и натуралы.
У Дрейка и Кабота на лицах было написано, что им не терпелось продолжить расспросы.
— Расскажите, как вы встретились? — подтолкнул я.
Дрейк откашлялся и подался вперед, а Кабот положил локти на стол и уставился на него с таким приторным обожанием, что у меня чуть не заболели зубы.
— Мистер Дженнер нанял меня прошлым летом, как раз перед началом учебы, — объяснил Дрейк. — Я ухаживал за лошадьми Кабота. Он занимается выездкой.
— Вы до этого не встречались?
— Нет. Кабот всегда учился в закрытых школах, но его выгнали.
— Наркотики? — поинтересовался я.
— Подделка оценок, — сообщил Кабот. — Прирожденный хакер. Что тут скажешь?
— Не слишком хороший, раз уж тебя поймали.
— Нет, я хорош, — возразил он. — Парень, который трахал меня в то время, облажался, а я его прикрыл.
— А что? Ты его любил?
Дрейк вдруг очень заинтересовался ответом.
— Нет. Я хотел уехать из Праги, — сказал Кабот, через стол потянувшись к Дрейку.
Тот сжал в руке маленькую, узкую ладонь Кабота.
— В первый же день, как заметил его верхом, на холме в дальней части владений... Я понял, что я гей.
Я тихо рассмеялся.
— Мило.
— Он был самым красивым созданием, которое я когда-либо видел, — вмешался Кабот, не сводя глаз с Дрейка. — Мне захотелось влезть на него, как на дерево.
— Хорошо, спасибо за рассказ, — проговорил я, возвращаясь к отчету.
— Он соблазнил меня, — сказал Дрейк, похлопав меня по ноге, чтобы привлечь внимание.
— В конюшне? — уточнил я.
— Ага.
— У тебя в конюшне были презервативы и смазка?
Ничего. Ни звука.
Оторвав глаза от экрана компьютера, я встретился с их любопытными взглядами.
— Парни, вы проверялись?
Кабот помотал головой, Дрейк пожал плечами.
— Ох, ради всего святого, — проворчал я. — Как только приземлимся в Чикаго, вы, ребята, сдадите анализы. А пока вам понадобится смазка.
— Мы используем слюну.
— О Боже, нет, — оборвал я, встав и подойдя к сумке. Достал смазку, которую чуть ранее использовал, и кинул Дрейку. — В Чикаго мы сходим в магазин, где я покупаю свою любимую. Но пока используйте эту.
— Мы уже пробовали, — проговорил Кабот, скорчив гримасу. — Но та смазка была густой и противной.
— Что ж, эта — очень маслянистая и не настолько густая, как мне бы хотелось. Попробуйте.
Парни удивились.
— Сейчас? Просто пойти и заняться сексом?
Господи.
— Конечно. Мне что, включить Шаде35 для настроения?
Оба отвели глаза.
— Отойдите от меня, — брезгливо проговорил я.
Кабот засмеялся, а Дрейк подошел и похлопал меня по плечу.
— Мы очень рады, что за нами присматриваете именно вы с Яном.
Я тяжело вздохнул.
— Вам нужно быть по-настоящему уверенными, что вы хотите остаться вместе.
— Мы запишемся в школу?
— Да. И если хотите пойти в колледж, то мы отправим вас обоих.
— Хотим, — сказал Дрейк.
— Решим все, когда доберемся до Чикаго.
— И пойдем покупать смазку, — напомнил Кабот.
Боже милостивый, что я натворил.
— Да.
Дрейк прикусил нижнюю губу.
— Могу я… ничего если...?
Я чувствовал, что совершаю огромную ошибку, но все же развел руки в стороны.
Дрейк бросился ко мне и крепко обнял, положив голову мне на плечо. Кабот тоже приблизился, ожидая своей очереди.
— Все наладится, — пообещал я.
Дрейк глубоко вдохнул, успокаиваясь, и засопел. Как только он отступил, Кабот втиснулся между нами, обнял меня за талию, прижался щекой к моей груди и крепко держал, вздыхая.
Было приятно, что я смог дать им чувство безопасности.
Кабот отстранился, когда был готов. Дрейк взял его за руку, отвел обратно в спальню и закрыл за собой дверь.
Смазку они захватили.
Вернувшись за стол, я дописал отчет, услышал из спальни приглушенный вскрик, на который постарался не обращать внимания, а затем отправил документ на согласование. Закончив, я понял, что не устал, хотя было уже восемь, а последняя пара дней выдалась тяжелой. На самом деле, я снова проголодался. Мои внутренние часы сломались. Включив телевизор без звука, я листал каналы, устроившись в кресле у кровати. Обычно, чтобы не есть, я выходил на позднюю пробежку, если не слишком вымотался. Но Ян крепко спал, поэтому мне нужно было остаться для защиты.