- Студентка же, без вечеринок никак! Вот и перебрала чуток, - оправдывала её про себя и перестала в этом копаться. Какая разница, ну ошиблась. Главное, что на крайние меры не пошла и решила для себя малыша оставить.
А тут такое заявление! Где я его искать должна? В местных кабаках у всех подряд интересоваться, не тискали ли они миловидную шатенку лет шесть назад в кабинке грязного туалета? Бред же!
- Сонь...
- Ну, ладно. Потом давайте, когда я доем. Только платье я сама выберу, чтоб папе понравиться. Мы с мамой специально новое купили! И завяжите мне бантики!
Ну, Вера! Жду, пока две жиденькие косички сбегут обратно к столу, и вновь вонзаюсь взглядом в сестринские каракули. Подложила же мне свинью! И кота, который прыгает мне на колени, урча, как старый холодильник "Саратов".
Не от хорошей жизни я на такую крайность пошла - собственную дочку на родню повесить. И сердце кровью обливается, как представлю, что она без меня... Но я и тебя знаю, Вась, ты справишься. И если всё для меня кончится плохо, вырастишь из неё хорошего человека.
Что значит плохо? Столько лет ни слуху ни духу, и первое, что она делает, заявившись ко мне, сбегает, оставляя такие вот странные послания? Чтоб я спать не могла, гадая, в какую передрягу попала её пухлая задница! И ребёнок... Что я с ребёнком делать буду? Я пса воспитать не могу, а тут человек! Маленький, которого, между прочим, нужно кормить, одевать, и учить чему-то... Не печенье же ей лопать до совершеннолетия!
Вася, а теперь к главному. Я эту тайну в себе шесть лет ношу, не знаю как признаться... Духу не хватает, вот и сбежала от вас подальше. В общем, Сонька у меня не от Петьки Санникова, так что зря мама его столько лет чихвостила. Мы и не целовались ни разу, откуда ж ребёнку взяться? А отца её ты хорошо знаешь. Пожалуй, лучше всех на этом свете. От Макса она...
Руки у меня леденеют. Даже образ валяющейся в канаве Верки из головы улетучивается. И лист этот валится прямиком на кота Василия, который в панике тут же спрыгивает с моих рук и прячется за одну их коробок. Кажется, с сервизом...
Господи, что значит от Макса?
Не веришь, я доказать могу. У неё на правой лопатке...
Теперь я лист бросаю добровольно. Срываюсь с места, так и не дочитав до конца, и бегу к Соньке, немного напугав её своим появлением. Без лишних слов обхожу обеденный стол и задираю розовую футболку, под громкие возгласы недовольной племянницы. Она, кажется, колбасу с бутерброда уронила...
- Вы чего?
- Ничего, - шепчу непослушными губами и пялюсь на родимое пятнышко. Оно на пятачок похоже: небольшое, овальное, а в самом центре две тёмные точки... У моего бывшего мужа один в один такое же...
- Тёть Вась, у вас болит что-то? - девочка поправляет футболку и испуганно на меня косится. Как тут не испугаться, если я побелела, как эта керамическая чашка в её руках, да ещё и слёзы по щекам текут?
- Давайте, доктору позвоним? Я номер знаю. У вас телефон есть? А, ладно! Я свой возьму, мне мама старый отдала!
И вправду мобильник достаёт, простенький. Но вызвать скорую я ей не даю. Они от таких ударов судьбы не лечат...
- Нет. Просто не выспалась... Сонь, ты тут сама ладно? Чай наливай, если добавки захочешь. А я с собакой погуляю...
И убегаю. Только влезая ногой в левый кроссовок, осознаю, что пса я благополучно забыла. Хватаю рулетку трясущимися руками, не с первого раза зацепив её за ошейник, и в полном тумане выбираюсь в подъезд.
Я к такой правде совсем не готова... Ведь это абсурд, полнейший абсурд, который Верка зачем-то хочет выдать за правду. Чтобы Некрасов с моей сестрой... Думаю об этом, и его последняя любовница в памяти всплывает. Мария, или Марианна, так и не запомнила имени. Зато запомнила вишенку, набитую на её заднице...
Господи, а может, и мог... Он всё что двигалось в койку тащил. И вновь я слёзы по щекам размазываю, даже консьержки не постеснявшись.
- Антонина, а сестра моя...
- Так с полчаса, как ушла. Сказала, на поезд опаздывает. А вы племянницу к себе на лето взяли?
Я киваю, а женщина меня расхваливать принимается. Мол, вот что значит настоящая семья! Знала бы она, насколько крепкая... Вон, как оказалось, даже мужиков и тех из руки в руки передаём...
Сажусь на мокрую от дождя скамейку и вновь из куртки письмо достаю. Больно читать, но выбора же у меня нет...