***
Лучше уже самому пить, чем наливать уважаемому гостю водку, а себе втихую, незаметно — воду.
«Из моральных соображений».
***
«Туда избраны лучшие из лучших».
Слыша такое, сразу же и невольно думаешь о себе, неизбранном, и других, что также не «лучшие», а — выходит по простой логике — худшие.
Если это — шутка у меня, то уж совсем досадно слышать о «лучших из лучших» от человека, который сам попал туда и сам же об этом говорит, даже — тем более обдуманно — пишет...
***
От перестановки слагаемых сумма не меняется.
Увидел в газете еще один снимок товарища, который в последнее время очень уж заметно заботится о своей партизанской славе, и вспомнил о том, что мне другой товарищ говорил об этой славе _ сколько настоящих героев отодвинуто в тень...
Героизм наш был великий, всенародный. Многие герои занимают достойные места, многих народ еще не знает, о многих не узнает никогда.
А тем обстоятельством, что «сумма не меняется», довольны особенно те, кто так или иначе примостился на видном месте.
***
«В работе семинара приняла участие...»
Так будет завтра напечатано в газете. И я могу засвидетельствовать, что это правда. Я сам видел и слышал, как она позвонила карандашом по графину, когда один из участников семинара выступал более-менее интересно к в зале послышалось оживление.
***
Гостя, близкого человека, попросили спеть. И он поет. Не очень чтобы, но приятно и от души.
Хозяйка, дама вполне положительная, послушала вместе со всеми, а затем, выбрав удобную паузу, спокойно, солидно сказала бесспорную истину:
— Если б вам, Михаил Петрович, своевременно поставить голос, вы могли бы неплохо петь.
Гость не очень смутился: он ее знал давно. Ему хотелось даже, в тон хозяйке, добавить: «Возможно, даже в на сцене». Но он молчал и думал:
«А я на сцену не хочу. И не собирался. Я хочу просто петь, когда бывает весело, и когда плакать хочется, и когда с хорошими ребятами, пускай себе только воображая, что мы поем хорошо...»
Только теперь ему петь больше не хочется.
***
Земляк, бывший баритон в знаменитом ансамбле, искренне хвалится, что перешел на... мясокомбинат и там ему живется значительно лучше.
— Утром бесплатная чашка кофы и булочка, а днем — три блюды за пятнадцать копеек...
И надо же было так долго баритонить!
***
Встречая самые простые фамилии, видишь, что любое слово может быть условным, что гордиться можно фамилией Дырка, Портянка, Дубина...
«Мы, Дубины, любим есть забеленный перловый суп горячим...» Чем это хуже, менее горделиво, чем «мы, Вишневецкие», «мы, Сапеги»? Или тот «друг человечества граф Безбородько» (или как там его?), который потешил меня такою эпитафией в некрополе Александра Невской лавры.
***
Он высокомерно выпятил губу. Нам это смешно, а для него за этой гримасой — глупое счастье самодовольства.
***
Нарциссу не обязательно быть интеллигентом.
Был у нас когда-то один такой темный деревенский парень, из бедной семьи, однако барчук, очень довольный собой. Хоть и не мастер какой-нибудь, не гармонист. Только гладенький. Парни подстерегли, когда он купался под вечер в речке один, как полоскал свой «круп», «подсевал» им во все стороны, пошлепывал по бедрам ладонями и приговаривал:
— А-та-та, милая! А-та-та!..
Это вошло в местный фольклор.
А мне временами вспоминается, когда бывает на кого прикинуть. Уже из творческой ителлигенции.
***
Директор одного из издательств забраковал фольклорный сборник из-за предисловия, где говорилось, что и до Октябрьской революции наши белорусские фольклористы имели определенные успехи.
— Как это так?! — возмутился «подкованный» товарищ.
В подтверждение ему показали Шейна и Карского, но это ему «ничего не доказало». Свое решение он обосновал:
— Толстой, Лев Николаевич — великий писатель? Бесспорно, великий. Однако же мы этого не подчеркиваем.
***
Очеркист «для усиления конфликта» сделал героя своего очерка инвалидом войны с пустым рукавом. Встретились потом — герой и говорит:
— Вот как дам этим пустым рукавом!..
И тычет в нос писаке огромным кулачищем.
***
Два сотрудника Академии наук, соседи по дачам, ссорятся из-за грядок. Ссора идет на высоком интеллектуальном уровне. По пособиям.
— У вас, возможно, есть даже Даль?
— А что ж вы думали — нет?
— Ну, так идите посмотрите там на букву «г». Одно слово. Оно вас касается! Оно соответствует вашей гнусной сущности!
***