Прошлой ночью, после того бесконечного часа физподготовки, я решил пойти на вечеринку. Это не было тем, что я помнил из своего сна, но я не горел особым желанием перечитывать ту книгу. Правда, та часть, когда я помогал приковылявшему в казармы Йонабару залезть на койку, осталась такой же.
Нынешние разговоры во взводе были о том, что подружка Йонабару тоже была пилотом Жилета. За исключением спецназа, мужчины и женщины сражались в раздельных взводах, так что мы в любом случае никак не пересеклись бы с ней на поле боя.
— Если — я грю это просто так — но если кто-нибудь из вас будет убит... — решился я.
— Я буду дерьмово себя чувствовать.
— Но вы всё равно друг с другом видитесь.
— Небеса это не какой-то швейцарский банк. Ты не можешь хомячить деньги на каком-то секретном счёте и потом снять их. Ты должен делать что можешь, пока не отправишься в бой. Это первое правило военной службы.
— Ага, полагаю, так и есть.
— Но я грю тебе, тебе пора бы уже присунуть какой-нибудь киске. Carpe diem[4], брат.
— Carpe что-то там.
— Что насчёт Буйной Топориты? Вы ведь базарили во время физподготовки? Ты должен вдуть ей, я знаю, ты можешь.
— Даже не думай об этом.
— Мелкие девки, как она — сдаётся мне, она росомаха в постели. Чем они меньше, тем лучше трахаются, знаешь ли.
— Прояви немного уважения.
— Секс не имеет никакого отношения к уважению. Начиная низшим батраком и заканчивая Его Величеством генералом, каждый хочет немного подолбиться. Я лишь говорю, что именно так мы эволюционировали...
— Завали уже хлебало, — сказал я.
— Обязательно такое говорить мне перед сержантом? Я уязвлён. У меня очень чувствительная натура. Я просто говорю о всяком трешаке, чтобы отвлечься. Как и любой другой.
— Он прав, — кто-то ещё присоединился к разговору через канал связи.
— Эй, у меня нет права голоса?
Словно это был повод, который ждал весь взвод. Все разом заговорили.
— Я собираюсь отдать свой голос за Йонабару.
— Я это замутил, чтобы фильтровать ваши шутки, так что хватит понапрасну сотрясать воздух.
— Будто бы Кирия собирается поднажать в своих тренировках, раз не хочет, чтобы Йонабару смог так просто над ним угарать.
— Сэр! Я думаю, что мне нужно перезапустить мой Жилет, сэр! Я не хочу, чтобы он сломался во время битвы!
— Ай, чувак. Я готов убить за сигарету. Должно быть, оставил в другом Жилете.
— Я думал, ты бросил курить.
— Эй, кончайте! Я пытаюсь немного поспать!
Вот так оно и шло. Туда, сюда, обратно по каналу связи, словно это был чат в интернете. Всё, что мог сделать Феррел, это вздыхать и мотать своей одетой в Жилет головой.
Когда ты напряжён настолько, что даже ногти не покусать, подумай о чём-то радостном, и это поможет сбросить напряжение. Они учили нас во время тренировок и этому. Само собой, у них тут собрана орава животных, и единственная вещь, о которой они могут думать, это секс. Была только одна девка, о которой я мог думать, моя сладкая, маленькая библиотекарша, лицо которой я уже почти не мог себе представить. Кто знает, что она делает. Прошло уже полгода, как она вышла замуж. Наверно, её уже обрюхатили. Я ушёл в армию сразу же, как закончил старшую школу, и она разбила мне сердце. Не думаю, что эти две вещи связаны. Но кто знает?
Я записался в армию, думая, что смогу привнести какой-то смысл в этой грёбаный мир, если поставлю свою жизнь на кон в битве и посмотрю, какая судьба мне уготована. Мда, какой же я был зелёный. Если я сейчас был зелёным чаем, то в те времена я должен был быть зелёным лаймом. Как выяснилось, моей жизни даже не хватит, чтобы купить одну из тех дорогущих бомб, и такой расклад карт судьбы был без ладу и складу.
— Вот херня. Если мы не будем рыть траншеи, мы можем хотя бы сесть?
— Не сможем спрятаться, если будем копать траншеи.
— Этот активный камуфляж полное дерьмо. Кто вообще ляпнул, что они не зырят лучше, чем мы? Они вообще не должны видеть боевую вертушку, но они сшибают их в небе, словно шарики в парке развлечений. Это обеспечит нам в Окинаве тот ещё адок.
— Если столкнёмся с врагом, я точно проведу им проверку зрения.
— Я всё равно говорю, что траншеи — это величайшее изобретение человека. Я всей горой за траншеи.
— Можешь копать траншеи сколько угодно, как только вернёмся. Вот мои приказы.