Изложенная в «Пантеосе» теория альтернативных истин вполне допускала такую интерпретацию (как и множество других), и Галактион решил включить ее в свою новую книгу «Мироздание».
Естественно, рыжая троечница Люба Тушина даже не пыталась разобраться во всем этом. «Пантеос» она не читала — только слушала, когда его читали вслух в храме. Но особо не вникала и тут, предпочитая усваивать основы веры из устных проповедей Руслана Чайковского и кратких памяток, умещающихся на одном листе. А в ее собственном пересказе эти основы выглядели еще доступнее и как-то прикольнее. Дескать, есть такие добрые духи, им служат какие-то добрые люди, и если давать этим людям деньги, то они договорятся с духами, чтобы те взяли жертвователей под охрану и опеку. В общем, этакая небесная «крыша».
Ну и плюс «святое целование». Придя в школу после 8 марта, Люба первым делом ошарашила одноклассников сообщением, что поцелуй за деньги есть средство соединения душ. Примерно половина мальчиков в классе либо не имели постоянных подруг, либо не сочли их наличие помехой для «святого целования». А потом началось поветрие по всей школе. К «ангелу любви» Любе Тушиной выстраивались очереди жертвователей — в основном из классов с шестого по девятый. Мальчикам в этом возрасте целоваться хочется до умопомрачения, а ровесницы в это время мечтают о большой и чистой любви, принце на белом коне и прочих подобных вещах, в которые прыщавые одноклассники как-то не вписываются.
Мальчики постарше хотят уже настоящего секса, и некоторые даже предлагали Любе солидные деньги за более полное слияние душ посредством тела. Но Люба сразу ставила их на место.
— Ты меня с кем-то путаешь, — говорила она. — Я даже знаю, с кем. Выйди вечерком к метро, там тусуются те, кто тебе нужен. А я собираю деньги для Церкви Боже ствен ного Пантеона, понятно?
То же самое она говорила, когда к ней, проповедую щей с белой повязкой на голове, обращались с нескромными предложениями мужчины на улице:
— Для таких, как ты, в нашем ордене есть только святое целование. А для святого траханья ты недостаточно свят.
Еще она в беседах с коллегами по ордену усвоила пару финтов на случай слишком маленьких пожертвований. Например, если дали тебе копейку или пятак и норовят облобызать взасос — надо от поцелуя уклониться, чмокнуть жадину в щечку или вообще изобразить бесконтактный театральный поцелуй и шепнуть: «По трудам и награда» или «По цене и товар».
Иной девушке такой скупой, но сластолюбивый жертвователь мог фыркнуть: «Да нужна ты мне!» или «А пошла ты!..» — но Люба таким образом только раззадоривала мужиков, и они лезли в карман за деньгами покрупнее.
За несколько дней после восьмого марта распорядок мероприятий ордена в городе определился достаточно четко. Группы от трех до пяти девушек в сопровождении одного хранителя чаши распределяли между собой районы охоты. Каждая из них вставала где-нибудь в людном месте и проделывала краткий вступительный обряд, который сразу привлекал внимание прохожих. Обряд заключался в возжигании свечей и ароматических палочек, чтении нескольких стихов из «Пантеоса» и «святом целовании» девушек с хранителем.
Далее следовало объяснение для публики, после чего все шло по конвейеру. Одни любопытствующие уходили, другие подходили, хранитель чаш в основном разговаривал, монахини в основном целовались, но случалось и наоборот. На роль хранителей подбирали красивых сильных парней, и порой девушки, особенно не очень красивые и не избалованные мужским вниманием, принимали от них святое целование в обмен на пожертвование.
Что касается пожертвований, то здесь существует один немаловажный психологический фактор. У каждого человека есть некий барьер: сумма денег, которую он может, не задумываясь, бросить в шляпу нищего или в футляр инструмента бродячего музыканта, чья музыка ему безразлична. Это — «барьер милостыни».
Есть другая, более значительная сумма, которую человек может выложить за какую-нибудь в принципе ненужную ему безделушку или бросить бродячему артисту, игра которого тронула за душу. Это — «барьер безделицы».
«Барьер милостыни» обычно близок к 1/1000 месячного дохода человека. «Барьер безделицы» — раза в три выше.
Если бы «ангелы любви» просто собирали деньги, то, во-первых, жертвователей было бы гораздо меньше, а во-вторых, они ограничивались бы «барьером милостыни». Но «святое целование» все меняло. Пожертвования от мужчин зашкаливали даже за «барьер безделицы» и желающих было много.
Сборы ордена за первые дни превзошли все ожидания, и при виде всего этого у ордена Ангелов Любви появились подражатели. Не только орден Евы и Благословенных островов, но и какие-то совершенно посторонние группы девушек, которые якобы собирали пожертвования для церкви Божественного Пантеона, но не отдавали этой церкви вообще ничего.
Но Руслан Чайковский и компания тоже были не лыком шиты. И вскоре на улицах города появились «казначеи Магистериума» — люди с мандатами на красочных бланках, где от руки почерком Руслана Чайковского было написано:
«Да будет объявлено всем орденам и ложам, и храмам Пантеона, что казначеи Магистериума уполномочены на взимание третьей части собранных плодов в закрома, ближайшие к небу…»
Ниже следовали собственноручные подписи первосвя щенника Галактиона и кардинала Александра. А на обороте были подписи всех казначеев Магистериума.
Казначеи вели охоту очень просто. Они ходили по городу и искали тех, кто собирает деньги от имени церкви Пантеона. А найдя, давали пожертвование, принимали поцелуй и только после этого произносили ритуальную фразу и показывали свою удостоверительную бумагу. И требовали треть всех собранных денег либо тамгу или орденскую грамоту. Орденские грамоты имели только «ангелы любви», а тамга давалась тем, кто уже заплатил треть казначею.
Таким образом, «ангелы любви» не имели никаких проблем, а всяческие самозванцы были вынуждены отдавать церкви треть собранного. Тем, кто не хотел это делать, прозрачно намекали на длинные руки тайных лож. А также на то, что им (самозванцам) неплохо бы присоединиться к церкви по-настоящему. Там правила довольно просты: треть денег идет в казну церкви, а остальное делится между сборщиками, лидерами ордена и его казной. Правда, придется составить Устав Ордена, который должен быть утвержден иерархами церкви — но зато новый орден получит помощь церкви и защиту со стороны тайных лож.
Как раз в это время слухи о тайных ложах стали распространяться очень активно. Якобы церковь Пантеона создали глубоко законспирированные масоны, и у них есть отряды фанатиков-камикадзе, которые готовы любыми средствами защищать тех, кто помогает церкви, и безжалостно уничтожать тех, кто наносит ей вред.
39
Тайные ложи придумали, чтобы пугать самозванцев. Элементарно: казначеи спросили, а что им говорить, если самозванцы не пожелают платить. Вот Руслан и ответил:
— Говорите, что у нас есть орден меченосцев, который выявляет злостных самозванцев, ставит их на счетчик, а потом предает суду Священного трибунала. Вплоть до сожжения на костре.
Сам Руслан в это время активно наращивал милицейскую «крышу» и заодно платил частному охранному агентству «Юстас» за организацию охраны и сбор некоторых полезных сведений.
По совету юристов и других знающих людей, Руслан обставлялся по-крупному и тратил на это кучу денег. Но зато «ангелов любви» на улицах не трогала милиция, а если к ним вдруг подваливал рэкет, разговор был короткий: пусть ваша «крыша» поговорит с нашей «крышей».
Первоначальные вложения в «крышу» составили несколько десятков тысяч долларов, но это было не главное. Важней всего то, что «крышеустроители» почуяли в лице Руслана и компании солидного клиента с большими перспективами.