В одну из встреч я, как обычно, сидел на клиентском стуле, минут десять кряду мучая себя монологом о травматичном детстве, как вдруг Петровна прервала меня на полуслове:
– Знаете, Даниил, концепция «любить – значит жалеть» мне не подходит. Жалеют жалких. Я же – потомственная казачка, мне может нравиться только славный мужчина. Понимаете? Славный. Тот, у которого есть слава.
Больше в ту встречу я ничего не слышал. Фраза «Славный – тот, у кого есть слава» полностью захватила мой разум. По дороге домой всё еще думал над её словами. Не прошло и часа после встречи в крошечном кабинете на улице Иванова, как решение было принято: нужно раздобыть славу. Всё, период отшельничества закончен.
Первый раз за долгое время я был счастлив от того, что у меня есть деньги. Не рад, не доволен, не удовлетворен – счастлив! И точно знал, у кого слава. Она не у бизнесменов, что живут в фешенебельных норах с пуленепробиваемыми дверями, окнами, машинами, жизнью, скрытой от славы, и потому открытой денежным потокам. Нет, материальное – тлен, там нет славы. Вся слава – у бессмертных. У тех, чьи лица смотрят в зал с экранов кинотеатров, чьи фамилии – первые в титрах и золотом прописаны на корешках книг. Их работы рассматривают в музеях, слушают в лучших концертных залах, а биографии известны каждому школьнику.
Творчество, точнее, искусство – вот что способно дать человеку занятость, смысл и славу. Я всё обдумал. Это будет больше, чем театр – выставка-перформанс в самом центре Харькова, на площади перед Оперным.
Петровна поддержала меня во всем. В то время, когда мой отец бесновался от одной мысли, что я могу оставить бизнес, Петровна, отныне моя муза, всегда была за меня.
Привет,
так просто меня впечатлить. Подкинуть идею, которая могла бы жить в двух мирах одновременно, и впечатлить. Я верю в другой, идеальный мир, не обязательно окрашенный розовым. Мир, где рождаются, живут и умирают идеи. Самые смелые из них находят дорогу к людям. А самые смелые люди воплощают их, обретая ключи от рая.
Нашла в сети автора, имени не знаю, только ник – luch_snega. И впечатлилась. Послушай:
«…заканчиваю рассказ – тасую карты. Заблудшие души тянут длинные шеи, превращаясь в слух. Духи сидят в сторонке, они всё знают, даже то, что написано огнём на моем серебряном плаще, но здесь я – ведьма. Карты ложатся на стол замысловатым рисунком,
– Смотри, – говорю, словно сама себе, – Шут – человек на земле. Рождается чист и бесстрашен, и потому путь его долог. Много раз в дороге встречает его опасность, всякий раз он делает выбор. Только никого так сильно не любит капризная госпожа Фортуна, как смельчаков, отважившихся сделать выбор сердцем, и она же в один миг отвернется, лишь почует желание покоя. Где бы ни проходила дорога, будет всё: любовь и одиночество, радость и горе, вырастут империи, обрушатся неприступные башни, лунный свет собьёт с пути, а звезды… есть ли что-то прекраснее звезд? И смерть… Всегда будет рядом. Малой льдинкой с морозным воздухом проникнет в сердце, завладеет душой, скуёт руки, но только тому, кто осмелится взглянуть на нее без страха, сделает редкий дар – подарит свободу крылатых. Расправив крылья, герой взлетит и с высоты облаков увидит, как небо на Востоке розовеет, исчезает тьма и восходит Солнце. В лучах Солнца Мир предстанет ему во всем великолепии божественного творения…»
Сказка ложь – давней намёка не найдешь. Ничем не прикрытая правда. Представь: двадцать два шага, и я в состоянии проникнуть внутрь любой истории. Любой жизни. Рассказать человеку о путешествии, в котором героем будет он сам. Это так просто. Так идеально! Жизнь – от рождения до гробовой доски, с незапамятных времен до наших дней – легко укладывается в двадцать две карты старших арканов Таро. Тасуя карты, рассматривая напряженное лицо напротив, всякий раз буду повторять одно и то же: «Рождается человек, чист и бесстрашен, а потому путь его долог…»
Людям нравятся сказки, особенно со счастливым концом.
Куплю колоду Таро. Почему нет?
Твоя С.
Я добывал славу.
Женщин как-то подзабыл, разве может один человек, пусть даже с длинными ногами, высокой грудью и нежным лицом заменить аплодисменты всего зала? Вряд ли. Потому я без сожалений задвинул отношения с женщинами в разряд физиологических потребностей, таких как еда, сон или справление нужды.