Моя душа.
Привет,
не знаю, что сказать тебе, все слова выцвели, стерлись, провалились в щель между днем и ночью. Времени нет, его подменили дрянной подделкой, ничто не тянется, ничто не спешит – пусто, еле терплю.
Спать, кажется, легче, но даже во сне нет покоя.
Шайка бритоголовых крепких мужчин готовится к отплытию из порта. Угловатые ржавые корабли скроены грубо, как их лица. Нужно убираться подобру-поздорову: женщина на корабле – к беде.
Выныриваю. За окном стальной цвет. Сколько я спала? Неизвестно. Что сейчас – утро или вечер? Закрывала глаза – был вечер и стальное плачущее небо. За окном – шум мокрых шин по асфальту. Скорее утро или день, заблудившийся в сером.
Мальчишка в рубашечке белой ручки ко мне тянет:
– Матушка, обними на дорожку.
– Куда ж ты, сыночка, собрался? Без сапог, без шапки. Ручки такие холодные. Побудь со мной, маленький.
Делаю шаг вперед, ни на шаг не приближаясь:
– Родной, куда ты?
Рубашка моя белая вся в крови, алыми маками – белые простыни, мокрая от слез подушка, ни встать, ни разогнуться, да и не надо.
– Миленький, стой! Куда? За тобой пойду.
Закрываю глаза, а лица не вспомнить, только макушка белобрысая, ангельские завитки.
– Я пошел, матушка, я пошел…
Не взял с собой. Господь, видимо, хочет еще чего-то от жизни моей. Может, просто не время, может, нет места мне среди ангельских завитков да белых, в пол, рубашек. Боюсь остаться в аду собственной ненависти – не думаю, не помню, не живу.
Через неделю сняла рубашку, собрала простыни – все в мусорку, никогда не отстирать. Отдала ключи хозяевам и уехала.
Напишу тебе, когда приеду куда-нибудь.
Твоя С.
Я был рад, что Принцесса куда-то испарилась. Даже никого не спрашивал. Не делал попыток найти и разузнать. Тема стала закрытой. Каждого, кто осмеливался упомянуть ее имя, посылал ко всем чертям. В соцсетях заблокировал аккаунты, удалил из друзей, телефонных контактов. Сотни фотографий поместил в архив и забыл пароль. Выкинул все вещи, которые напоминали о её существовании. Уничтожил все, что могло воскресить её образ.
Временами в пространстве повисали дурацкие паузы, которые я мысленно заполнял: «Принцесса сейчас сказала бы то.., или сделала это…». Но дальше мгновенной вспышки ностальгии это никуда не шло, я запрещал себе сожалеть. И сочувствовать. Харьков – большой город, в нем найдется место одной маленькой Принцессе. Мир – еще больше.
Изредка сердце иглой пронзал вопрос: как она выживет там, одна? Не давая боли завладеть собой, быстро прикладывал к ране лед, разбавленный хорошим виски. Мгновенно утешался первым же глотком: как-нибудь справится, мир не без добрых людей. В глубине души надеялся, что ко времени, когда жизнь вознамерится сожрать нежную куколку, она уже станет могущественной Королевой, как я и пророчил – Королевой крестьян, и на дубовом столе в ее беленой хате всегда будет свежий хлеб, яйца, молоко. В общем, с голоду не умрет.
Привет,
я в Киеве. Широко известная в узких кругах ведьма взялась учить меня, с каждым днем, с каждым словом отодвигая реальность все дальше. Или приближая? Не знаю. Запуталась. Мир расслоился, добавил к привычной картине пару слоев, и за деревьями стал виден лес. Надеюсь, что это лес. Не волнуйся, я еще отдаю себе отчет в том, что, вероятно, мой возбужденный возможностью заглянуть за мыслимый предел, ум, забавляется, играет в игры, и мне кажется, что я что-то вижу.
Не знаю, может ли мне что-то помочь, или кто-то? Хочется кричать, совершать безумные поступки, лишь бы услышали. Но нет. Вокруг, далеко-далеко, насколько хватает взгляда, ни души, пустыня. Сегодня особенно страшно: ведьма накликала недоброе, ледяным панцирем сковала душу, я перестала что-либо чувствовать и отчего-то решила, что он умер.
Не понимаю, где я.
Вообще, существую ли в реальном пространстве?
Порой, думается, давно нет. Я сплю и вижу сон о себе.
Только я не хочу так.
Хочу тепла, хочу к людям, а меня видят лишь духи и сумасшедшие.
Не понимаю, почему так темно? Казалось бы, по мере приближения к свету должно становиться светлее, теплее, но нет – здесь темно и холодно.
Искатели.
Мы – алчущие. Иисус сказал: блаженны будем, ибо насытимся. Не верь! В каждом искателе притаилась черная дыра, она всасывает свет. И нам темно. Выпиваем свет залпом, жадными глотками, только больше хочется пить.
Магический путь, на который возлагалось столько надежд, навел морок, околдовал, сбил с толку. Все смешалось – совсем не отличаю мир вымышленный, в котором есть место всему: тряпичным куклам, красным нитям, знакам, символам, от мира реального. Когда-то давно, похоже, в другой жизни, прочла: «символическое восприятие действительности – верный признак шизофрении».