Народ посмышлёнее, прослеживая аналогию, хихикал, то и дело звучали фразы: «Да, так и есть – кроты!» Но, несмотря на наличие публики, потрясения общественных основ не случилось. «Постояли – разошлись», вот и весь комментарий о произведенном впечатлении.
Вечером, приняв на грудь изрядное количество коньяка, я сливал недовольство на головы свиты:
– Даже не можете понять всего отчаяния вашей жизни! Настолько тупы, что находите место веселью! Если бы кто-то из вас хоть на миг увидел свою жизнь так, как вижу ее я, просто пошел бы и вздернулся!
Свита в ответ деликатно хрустела орешками.
Глядя на них, я вдруг понял: достучаться до человека невозможно, великовозрастные дети лишь пугаются повышенной интонации, смысла все равно не понимают. Сколько развитых людей во всем Харькове – я один? Возможно. Хотя нет, точно! Я – один! Посланник другого мира! Мира любви. А здесь?.. Я не могу жить здесь, среди быдла. Я все вижу и все понимаю. Я – лучший, я – … кто?
Выставка «Кто я?», действительно, стала успешной.
Двадцать человек актеров и танцовщиц три месяца осваивали постановку, ходили на репетиции, по сути, мои проповеди. Мне не сразу удалось инфицировать их, внедрить идею не только в голову, а в сердце, так как это получалось у Гигантской Головы, но я все же старался. Ежедневно призывал коллектив на «партсобрание» и рассказывал, что нужно показать зрителям, сидящим в зале. Искал форму.
Увидеть они должны были следующее.
Не так давно ко мне пришло понимание – все люди в мире поделены по уровням развития: на первом обитает Человек-робот – биологический механизм, выполняющий заданные программы. Человек-скотч занимает второй этаж: все цепляет, склеивает – связи, дела, люди. На третьем Человек-автомобиль: вправо, влево – рулит куда хочет. Четвертый принадлежит Человеку-сущности: погрузился и обнаружил, что есть не только внешнее, но, к большому удивлению, внутреннее пространство. Пятый уровень облюбовал Человек-подарок: для всех, и все рады ему. Человек-монстр на шестом: естество, вылезшее наружу, живая природа. А дальше идет Человек – кто я? Что там на седьмом уровне – не ясно. Может – божественное, может – демоническое, а может что-то еще – я не понял. Наверное, не дорос.
Гигантская Голова по этому поводу молчала.
Размышлял об этом несколько недель, потом решил, что на седьмом уровне нахожусь я – вершина пирамиды человеческого сообщества, небесный агент, напрямую связанный нитями мироздания с Головой. Ее молчание по этому поводу расценил как согласие и приготовился стать медиумом, через которого божественное откровение беспрепятственно хлынет в зрительный зал.
Для постановки заказал великолепные костюмы, декорации, свет, и первый раз в жизни готовился сам выйти на сцену.
Сорок минут спектакля, пока актеры презентовали зрителям обитателей человеческого общежития, я стоял за кулисами, накинув на плечи расшитый звездами длинный плащ. Немного наивный костюм звездочета представлялся самым подходящим для предстоящей миссии. И вот музыка стихла, в темном зале повисла тишина. Надвинув капюшон на глаза, я вышел на сцену.
О Боже, сколько раз эта картина являлась мне в видениях! Переполненный зал, где с высокой сцены Гигантская Голова выносит человечеству вердикт. Неподвижно стоял в лучах прожекторов, посредине, и ждал ее появления.
Минута, две, три.
Ждал, но ничего не происходило. Напряжение росло, достигло в моей груди максимума. Не выдержав давления, на негнущихся ногах я подошел к краю сцены, и буквально рухнул на ступеньки, привалившись к стене. Я не стал рупором, что провозгласит людям истину. Вместо гласа небес – три минуты оглушительного молчания.
Внезапно раздались первые робкие хлопки, и вслед за ними, словно прорвало плотину, на меня обрушился шквал аплодисментов.
На следующий день в харьковских СМИ появились первые отклики: критики высоко оценили три минуты молчания в переполненном зале. Меня хвалили все: свита рукоплескала и пела оды, телефон бесконечно звонил, не успевая заряжаться, сыпал поздравлениями, давно забытые знакомые назначали встречи, а я все не мог прийти в себя – ходил, пораженный впечатлением от дерзкой задумки Гигантской Головы, был счастлив и горд, что не усомнился, не занялся отсебятиной, не провалил миссию. И только Джексон страдал. Сборы от выставки не вернули даже десятой части затрат на ее проведение.