После «Кто я?» началась череда побед: инсталляция «Пустыня выбора», выставка «Куклы», перфоманс «Ангел А», «Рулоны» и что-то еще, поменьше, всего даже не вспомнить. Концепции мероприятий я строгал молниеносно, словно получал факс, в мозгах будто вспыхивала лампочка, и через несколько часов передо мной лежал листок с подробно расписанной структурой новой художественной акции.
В то время все без исключения журналисты задавали мне один и тот же дурной вопрос: «Что хотел сказать автор?», и всегда мой ответ звучал так: «Ничего, я просто делаю то, что приходит». Расторопным писакам другого не оставалось, как самим наполнить «ничего» смыслами, каждым словом добавляя вес моей деятельности.
Благодарность Гигантской Голове я выразил постановкой «Цилиндры», нарядив в них не только участников постановки, но и всех зрителей, что пришли посмотреть выступление. В этот раз даже снизошел до ответа журналистам, рассказал о смысле происходящего: «Цилиндр напоминает человеку о том, что у него есть Голова». Расшифровывать комментарий не стал, не поймут, да и незачем, многослойность интерпретаций в современном искусстве еще никому не повредила. Пусть разгадывают, как могут, кто на что горазд.
В ночь после «Цилиндров» Гигантская Голова явилась, это я помнил четко, хотя сюжет сна полностью растворился лишь только открыл глаза, возможно, из-за тяжелого похмелья, и только единственная фраза: «Человеку нужна любовь» – забуксовавшим колесом крутилась в мозгах.
Через две недели на улицах в центре Харькова появились столики с ноутбуками, пристегнутые цепью с кодовым замком к хромированным ножкам и доступом к единственной программе – фоторобот. Перформанс назывался: «Фоторобот Любви».
Каждый желающий мог увидеть мечту воочию – создать портрет идеального любимого человека. Специально обученные наемники вносили данные, фантазии о внешности, и вручали участнику сюрприз: лист А4, фоторобот любви. Я хотел раздать людям подобие индивидуальной карты сокровищ, дать возможность узнать заранее и не пропустить в бурном многомиллиардном потоке своего человека. Разыскивается любовь. Приметы…
Сам принял участие, опробовал, ввел первые пришедшие на ум параметры, наваял женщину, чей образ, по идее, олицетворяет мою мечту о любви. Анна, едва взглянув на результат, скривила рот в улыбке:
– О, Принцесса?
– Глупости! – не глядя, я скомкал листок и запулил в урну.
Привет,
хочу забыть его, как будто никогда не знала. Хочу, чтобы другие руки приучили меня к себе. Не получается. Господи, почему? Хочу стереть все, как стирают ластиком карандашный рисунок – это ведь так просто, нужно только тереть. Уже до дыр и все без толку. Словно маркировка или клеймо. Именная женщина – только его.
Скажи, неужели среди семи миллиардов возможных мне уготована лишь одна встреча в жизни? Так не бывает, не может быть, так не будет!
И потому мои каблуки нынче двенадцать сантиметров, шелковое платье, едва прикрывая колени, обещает больше, чем пошлый рекламный флаер, во взгляде любой желающий без труда прочтет: «Следующий!»
Мне все равно, веришь, совершенно все равно, что обо мне подумают. Даже ты. Ценности и мораль: не нами заданные шаблоны. Принцип изготовления их тот же, что у формованного печенья: хорошенько замесить, раскатать, с силой вдавить алюминиевую формочку в мягонькое. Вылезшее по краям – снова в замес. И так до тех пор, пока все не переработаешь. Совсем маленькие остатки можно выкинуть, будто их никогда и не было.
Вот так же и секс – замеси его, как хочешь: подними до божественных высот, поставь инструментом любой идеологии, возведи на религиозный фундамент, рассматривай как важный культурный, этический, эстетический аспект человеческого бытия; а хочешь – просто трахайся без смысла, как животное, лишь только возникнет нужда.
Что может быть прекраснее, что может быть больнее?
Следующий!
Вчера на лекции встретились взглядом, и сразу поняла: бежать, бежать, не оглядываясь, только отчего-то даже не сдвинулась с места. Животное. Тихо притаилось и ждет в бункере с гладко оштукатуренным фасадом: психолог, семейный консультант, специалист в гармонизации отношений. По окончании мероприятия, в безлюдном коридоре, без лишних слов сунул руку мне под юбку, не дрогнув ни единым мускулом. Мгновенно просканировал: можно. Так устроен мир: любой видит твою слабость, любой видит твою силу. Но не каждый испугается силы, и не каждый воспользуется слабостью.
Предназначение хищника – чуять слабых и больных. Его правда. Я давно больна – законная добыча. Даже не добыча – бесплатный абонемент на питание. Покусанные губы, все, что ниже спины, в синяках, огромный синяк на шее. Отвратительное желание умереть под ним. Желание, чтобы не останавливался.