Проснулась измученная, как с тяжелого похмелья, оделась, вышла к завтраку – очаровательная Принцесса, тяжеленный непробиваемый костюм. В кукольном мире свои законы: маску носить обязательно. Только как ни стараюсь играть, не удается забыть, кто я.
За ужином хозяин, тоскливо ковырялся в тарелке, вычитывал тоном обиженного мальчика:
– С ума схожу, слыша твой смех. Желая «спокойной ночи» добавил, – Хочу, чтобы ты меня любила.
Хороший человек, вся его радость – детская комната из красного кирпича размером в полтора гектара, да набор коллекционных кукол: повар, прачка, солдат, мамочка. Теперь еще я. Оказалось, я могу быть домашним животным. Только животным очень опасным, лучше такую зверушку не заводить. Стоит ослабить цепь, освободить горло, без вариантов – доберусь, не пожалею.
А дальше случилось веселое утро. Хозяин кричал мне вслед:
– Куда ты пойдешь, дурочка?! Харьков раздавит тебя, как асфальтоукладочный каток – песчинку! Знаешь, сколько смелых и гордых повидал этот город? Ни чета тебе! И где они все?
Был взбешен, словно бык, насмотревшийся красного. Это все решило. Неправильный ход только подогрел азарт. Я была в ударе, ангелы аплодировали с небесных трибун, восхищались выдержкой, осанкой, надменным взглядом тореадора. Если бы хоть на минуту, хоть на мгновение он позволил себе слабость, если бы я увидела хоть каплю крови, – не знаю, удался бы побег? Скорее, нет: полночи кормила бы мальчика грудью, чтоб спокойно проспал до утра.
Но крови не было, только слюна, и я хлопнула дверью.
Домашний зверинец из красного кирпича остался в прошлом.
Думаю – куда податься дальше?
Твоя С.
Идти было некуда. Пришлось поселиться в кабинете бывшего управляющего, прикрываясь от выселения проплаченным до конца года договором аренды. Я всё растерял. Выскочил из дома, как деревенский дурачок, услышав вдалеке странную мелодию, пошел за ней и заблудился. Звучание стихло, а дома и след простыл.
Сорок – достаточно для очищения.
Из офисных столов соорудил лежак, где спал, словно Ленин в мавзолее – на постаменте посреди комнаты; приловчился мыться в раковине, на завтрак заливал кипятком овсянку. И на обед, и на ужин. Поначалу все время что-то двигал, переставлял, приспосабливал, потом забросил – зачем? Кабинет быстро превратился в берлогу. По цехам не ходил, боялся стихии, что до поры притихла. Боли боялся. Время от времени лишь проверял подсобку, где в целости и сохранности хранилось барахло, оставшееся с показов: кое-какие декорации, афиши, костюмы. А на центральном месте, при входе, плакат «Кто я?» с изображением звездочета на фоне темно-лиловых кулис.
Кто я?
Бомж с огромным ворохом воспоминаний. Все, что мог хорошего сказать о себе, звучало в прошедшем времени. Так со мною обошлась судьба, или я собственноручно исковеркал жизнь? Был ли я таким, как помнил, или привиделось? Часами просматривал фотографии в архивах Гугл и удивлялся: тысячи снимков, гигабайты видеозаписей – это Я?! Точно?
Вспомнил, как однажды для Принцессы открыл на диске хранилище с альбомами, и она в первый раз увидела мою историю. Мы начали смотреть фотоархив сразу после ужина, а закончили утром. Листая все подряд, одну за одной, она впитывала мою жизнь и, скорее всего, впервые видела меня. Видела женщин, которых я хотел, с которыми жил, содержал. Мужчин, что следовали за мной: соратников, единомышленников, партнеров; увидела в радости и горе, болезни и здравии. Утром, притихшая, с едва заметными тенями под глазами, затягиваясь последней сигаретой сказала:
– Оказывается, я никогда не знала тебя. Всегда думала, будто лучше вижу и понимаю, что тебе нужно, – улыбнулась, – Жаль, у меня нет тысячи снимков.
Тогда я ответил:
– Не грусти о них Принцесса, я все равно б не стал смотреть.
Но я бы стал, сегодня, стал бы, и, возможно, мир вокруг вновь наполнился людьми. Теми, чьих имен не мог вспомнить, кого свысока называл «моя свита», давал прозвища, играл, словно вещами. А это были люди. Живые люди рядом со мной. И может быть, права была Принцесса: «они и без денег готовы идти за тобой».
Только тогда где они все сейчас?
Подчиняясь минутной душевной слабости, написал в Фейсбук: «Приходите на встречу. Посидим, поговорим. С меня кофе, остальное за свой счет. Не славянское гостеприимство. Смайл. Смайл. Место. Время».
Вечер провел в кафе один. Оборачиваясь на каждый скрип двери. Ближе к закрытию явился Вовочка, незаметно выпил положенный американо, и быстро ушел, сославшись на дела. Я изучал список приглашенных на мероприятие – когда-то эти люди мечтали сидеть за столом поближе ко мне, – мужчины жаждали совместных дел, женщины – меня, и каждый был готов на черте что, лишь бы я осчастливил их своим вниманием. Никто из них не пришел.