Я попал в армию будучи еще мальчишкой. После смерти матери, у меня было немного вариантов: побираться, найти работу подмастерьем, уйти в армию, ну или сдохнуть от голода или болезни в какой-нибудь канаве. Армия тех годов рисовала красочное и безбедное будущее: Бейран хорошо укрепился на своих территориях, всё было относительно спокойно на границах и внутри – получай жалование и ешь горячую еду, чем не сказка. Мы были всего лишь мальчишками, нас объединяло то, что каждый был так или иначе потерян. Дети разорившихся аристократов, как Дарнелл, сироты, как я, или просто дети действующих военных или бывших вояк, как Себастьян, неуправляемые и агрессивные дети, родители которых думали, что армия вправит им мозги. Все мы были одиноки. Мы сбились в кучу и вели себя как обычные подростки в стае. По “счастливой” случайности, мою ловкость, память и инстинкты оценили и сделали Ястребом, членом элитного подразделения. Я был безумно рад тому, что мог долгое время оставаться рядом с друзьями. Но годы шли и то, чем нам пришлось заниматься сильно отдалило друг от друга. Вскрылись раны и нарывы, оголилась жажда крови и непередаваемое ощущение власти смерти над жизнью, которая была в наших руках. Но что-то изменилось…
Я изменился.
Смерть Даны не входила в мои планы, я слишком привязался к девушке и вся дальнейшая жизнь потеряла всякий смысл.
Комната, в которой разместили Офелию, особо не отличалась от остальных гостевых спален. Всё те же потолочные фрески, шкафы с книгами, кровать, стол, стул. А чего еще ожидать от библиотеки? Здесь не было каминов или печей, ведь в Приморье зимой совсем не так холодно, как в столице.
Я постучал трижды, но ответа не последовало.
— Это Артур. Я войду?
Не дожидаясь её ответа, приоткрыл дверь. Та буквально разваливалась у меня в руках. Как будто была выбита. Осмотрел косяк: он был слит с дверью, как будто и не было никогда здесь проёма. В местах ударов дерево было испещрено паутинкой трещин.
Офелия сидела на краю кровати, с прямой спиной, безэмоционально уставившись в стену напротив. За окном уже зардел восход и комната играла оттенками оранжевого и синего. Я аккуратно подошел чуть ближе. Она была в той же льняной рубахе до колен, с разодранными ступнями и ладонями, взъерошенными рыжими волосами. Я быстрым взглядом осмотрел комнату – окно открыто, шторы колышутся от ветра, а вниз тянется полоска ткани. Перекинувшись через подоконник я глянул вниз – высоковато. “Неужели эта девчонка спрыгнула из окна? Нет. Мы поймали её на крыше,” – пытался понять, как она сбежала. Я посмотрел наверх. Фасад здания был странным образом искажен, как будто камень высунули насильно и это выглядело как лестница.
— Думаю, пока ты в таком состоянии, то с тобой сложно разговаривать, да?
Офелия не ответила.
Тяжело выдохнув, а затем вдохнув свежий утренний воздух, прошел в ванную, которая была прямо за стенкой. Набрал таз воды, нашел пару полотенец на полке в шкафу, а также разорвал несколько простыней на лоскуты. Принялся мыть и бинтовать ноги и руки Офелии, которая на меня никак не реагировала. Внушении Сильвии полностью лишило её воли. Она, как собака, которой дали команду “Сидеть!” и та выполняет приказ. Я не думал, что воздействие Метки Королей выглядит именно так. Это было отвратительно. Но и сидеть в полной тишине с живым человеком в комнате мне было дико.
— Знаешь, ты очень похожа на мою… давнюю знакомую. Назовем это так, – я почесал затылок. — Когда ты появилась с той таверне я ненароком подумал, что сошел с ума. Цвет волос, глаза, даже веснушки – вот, честно, меня как будто ледяной водой окатило.
Офелия продолжала смотреть в стену, совершенно не реагируя на меня. Я бинтовал ноги и продолжал.
— Она была дочкой одного ублюдка, Фрица, губернатора западных земель, задумавшего обворовать Империю. Меня тогда приставили к сборщику налогов. Он также производил перепись земель. Губернатору очень не нравилось делиться своими деньгами, он возомнил себя эдаким местным королем. — Я закончил с одной ногой Офелии и приступил к другой. – Дана была хорошей девушкой и была примерной дочерью, мечтала о каких-то глупостях, всё время говорила о том, что надо побыстрее найти мужа. А я… был не меньшим ублюдком, чем её отец.
Отжал полотенца от грязи и крови, чуть переведя дыхание.
— Знаешь, я эту историю никому не рассказывал. Даже моему лучшему другу. Думаю, он бы тебе понравился. Тот еще дамский угодник. Сидит, наверное, сейчас в горячей ванне, потягивает виски и курит через трубку мой любимый табак…
Перевел взгляд на Офелию, но понял, что ничего не изменилось. Обреченно отвел взгляд.
— Прости, что-то я теряю ход мыслей. Мы провели на землях Фрица около месяца. В общем, не знаю, как так вышло, но за это время мы с Даной стали очень близки. Я… — ком встал в горле. Я действительно боялся себе в этом признаться, ведь прошло столько лет. – Нет. Не так. Я просто использовал её, чтобы следить за губернатором, она мне даже не нравилась, как женщина. Дана была доброй и очень наивной. После нескольких встреч представила отцу и это стало самой большой ошибкой в её короткой жизни, ведь ни она, ни кто либо еще не знал, что простой сын кузнеца, что приехал в их края продавать свои изделия – приставленный к сборщику ассасин из столицы. Я много шутил, пил, ел с ними почти из одной тарелки и играл свою роль. Но отец Даны был не так глуп и наивен, как дочь, не подпускал слишком близко незнакомца. Он тоже играл свою роль, облизывая сборщика с ног до головы и пытаясь как-то занизить ту сумму, что необходимо было отдать в банк Тизиона. Но всё же он потерял бдительность.
Я снова перевел дыхание и перешел к рукам Офелии. Они были совсем не как у юной девушки: такие же мозолистые и грубые, как и мои, что говорило либо о том, что она умеет управляться с мечом, либо что она долго и упорно работает руками.
— После уплаты налога Фриц устроил званый ужин, на который позвал буквально всех, кого только можно было. Всё должно было выглядеть, как простое ограбление. Толпа разбойников, пока все пьют и веселятся, врывается, убивает охрану, ворует все собранные деньги, а Фриц тем временем благородно защищает сборщика, а после сетует и страдает от того, что больше ему просто нечего предложить и, мол, возвращайтесь позже. Это даже звучит по-идиотски, не находишь? Но он не учел один факт. Меня. Я не стал как-то пытаться подкупить воришек или переубедить. Я просто убил их еще до того, как ужин вообще начался и скинул тела в реку.
Я закончил с импровизированными бинтами, убрал таз с грязной водой. Поднял глаза на Офелию и заметил взъерошенные волосы. На тумбе около кровати лежал гребень. Абсолютно шальная идея пришла в голову – расчесать ей волосы, но просто ничего не делать не мог. Пока руки работают, мои нервы успокаиваются.
— Не пугайся. Я хорошо управляюсь с длинными волосами, в детстве мне часто приходилось расчесывать волосы матери и её… подругам. Расти в борделе мальчишке, знаешь ли, не так уж и весело. Но это совсем другая история.
Аккуратно чуть повернул Офелию спиной к окну, поддавалась моим действиям как фарфоровая кукла. Наметил пробор, часть волос перекинул вперед, случайно задев оголенное плечо. Поправил её рубаху так, чтобы это всё не казалось чем-то непристойным. Волосы Офелии были пористыми и слегка вьющимися, спутывались и торчали во все стороны. На ощупь отдаленно напоминали высушенную люффу, но немного мягче. Это не шелковистые и блестящие кудри, как у Сильвии, потому понятно предпочтение девушки плести косы. Хотя с должным уходом эта рыжая копна станет податливее и лев превратится в котенка.
Я разделил вторую часть волос на пряди и начал причесывать Офелию гребнем: начал с концов, затем прошелся по середине, и закончил корнями. Так я прядь за прядью приводил в порядок голову Офелии и свою тоже, продолжая рассказ о Дане.
— Званый ужин закончился, а казна, естественно, осталась на месте. Фриц был в ярости, рвал и метал. Об этом мне сообщила Дана. Она не понимала такого поведения всегда милого с ней отца, он отослал всех слуг искать своего старшего сына – Томаса. Я особо не разбирался, кто скрывался под маской “разбойников”, но его смерть меня не сильно волновала, а вот Дану это практически убило, как и её отца. Спустя сутки, тело Томаса прибило к берегу течением и его обнаружили рыбаки. Вроде бы история должна на этом закончится, ведь наше путешествие подошло к концу и пора было возвращаться в Тизион. Дана закрылась в себе после смерти брата и вот также, как и ты, постоянно смотрела в стену пустыми глазами. Я покинул западные земли, искренне желая, чтобы это происшествие было самым худшим событием в её жизни. Вернулся в столицу, отчитался, отправился на другое задание, но спустя месяц узнал, что Фрица и Дану прилюдно казнили прямо на городской площади. Этот ублюдок Дарнелл, тот, с которым я тогда дрался в переулке, если помнишь, принес мне фотографию с казни. Меня словно окатили расплавленным металлом в тот момент и я весь горел изнутри и снаружи.