— Нет. Все намного проще, её принес посыльный, думая, что Артур все еще в Санфорте.
— Санфорт?
— Да. Так называется мой дом, но Артур уехал и скоро вернется, и в этой капсуле нет более необходимости, поэтому я верну ее вам, генерал.
Сильвия кинула мне капсулу, она не была повреждена, я открыл, чтобы проверить, не блефует ли она. Кристалл начал таять в моих руках, и пергамент, что лежал внутри, несомненно был именно тем.
— Я знаю, что произошло во дворце, в чем вас обвиняют, и что вы были довольно близки с почившим принцем, и именно вы направили ко мне Артура. Возможно, сами того не подозревая.
“О смерти принца еще не сообщалось публике, так откуда она, черт возьми, знает об этом”. Сильвия разглядела на моем лице замешательство и продолжила.
— Мы были там, после того как принц умер. Я и Артур. И вас тоже видели. Вы еще так мило испугались крыс. А еще я знаю, что принц перед смертью искал своего ребенка.
Я начал припоминать. Тогда, в подземелье что-то привлекло мое внимание, но крыса выбежала и я быстро ушел. Неужели тогда… это были Артур и Сильвия. Ну хорошенько приглядеться, эта женщина красива, а еще она властная и авторитарная. Я всегда думал, что Артуру нужна именно такая женщина, на других у него просто не встанет.
— Хорошо. Я доверюсь вам, но если вы обманете… – я перевел дыхание, собираясь с мыслями. — Не знаю зачем, но советник показал мне наследника.
— Что? – удивилась Сильвия.
— Кон де Валь представил мне парня, Гектора. Но Императрица сказала, что родила дочь, а сразу после рождения та была убита Ариджитом. Последние слова принца были: Защити Империю и он назвал имя – Венона, кажется. Сначала я подумал, что это какая-то женщина, но после того как Церея рассказала о дочери, я решил, что это ее имя, и что на самом деле ребенок выжил.
— Венона означает “родившаяся первой дочь”. Насколько я знаю, ребенка вывезли из дворца сразу после рождения.
— Значит, императрица не знает о том, что ее дочь жива?
— Видимо так. Если мать знает, что ее дитя выжило, она найдет все способы, чтобы его найти.
— Значит, это не может быть тот парень. С чего они вообще решили, что это был мальчик. Откуда они узнали о ребенке?
— Все тайное становится явным. Не так важно, откуда они это узнали, как то, что они собираются это использовать. У советника хорошая репутация в народе, и если он представит его как будущего Императора, люди примут это, но по сути – править будет Кон де Валь, и он уничтожит Бейран рано или поздно.
Все эти слова звучали дико, нелогично, я уже потерял всякую нить.
— В любом случае, Артур уже сейчас должен узнать, где наследник и сообщить нам об этом. Пока дворец молчит, у нас есть время, но его очень мало, – Сильвия замолчала, руки, сложенные крест накрест под грудью сильно сжимали плечи. — Спасибо, Себастьян. Надеюсь, ты не пожалеешь, что присоединился к нам.
Вроде я должен был радоваться. Откуда ни возьмись, я обрел союзников, хоть и довольно странным образом и в странном месте. Но меня не покидало ощущение какой-то фальши во всем этом, что всё, что мы делаем – неправильно.
— Разве…
— Что?
— Разве мы не собираемся сделать тоже самое? Посадить “своего” ребенка на престол?
— Да, отчасти ты прав. Наши цели в чем-то схожи, но наш ребенок – законный правитель, а у Кон де Валя – пустышка.
— Разве это правильно?
— Правильно – желать лучшей жизни. Империя в руках врага – не Империя.
— Это эгоистично.
— Эгоистично – закрыть глаза на то, что происходит и следовать за любым, кто сидит на пуховой перине, в надежде, что станет лучше.
Этот разговор явно злил Сильвию. Я буквально ощущал это всем телом. Её злость как-то передавалась мне и я хотел продолжать разговор, хотел вскочить, закричать, хотел…
— Себастьян, забудь о чем мы говорили в конце и ступай отдохни. Можешь поразвлечься с девушками Клары.
Я без всякого сопротивления направился к выходу. Переступив порог меня накрыла дикая волна возбуждения, а последнее, что я помнил это, что должен дождаться Артура. Стоны и вздохи доносились со всех сторон из-за закрытых дверей. Это возбуждение во мне казалось чем-то неестественным и очень мне не нравилось, но почему то я шел по коридору в сторону сцены и мечтал о том, как сяду на этот бархат и просто отдохну.
Из транса меня вывел запах, который я только недавно ощущал в том кабинете, запах машинного масла. Такой странный и неподходящий юной девушке.
“Офелия!”
Я стал оглядываться по сторонам, она точно была где-то рядом или проходила этой же дорогой. Но сколько бы я не смотрел, не видел ни намека на рыжие волосы, или голубую одежду.
— Эй!
Кто-то позвал меня из-за колонны, я пошел на звук и увидел, как в тени прячется миниатюрное рыжее создание. Она была очень серьезной. А я при виде нее весь заволновался. Провел рукой по голове, по привычке, хотел убрать волосы, но опять наткнулся на мерзкого ёжика. На моем лице растянулась дебильная улыбка.
— Чего лыбишься, как идиот?
— Просто, не ожидал, что такая милашка окажет мне внимание.
Брови Офелии попозли вверх, а лицо все скривилось. После такой реакции, я захлопнул свой рот, а девушка тряхнула головой, скидывая с себя эти мерзкие речи.
— Артур был совсем не прав. Если ты тот друг, о котором я думаю, то ты абсолютно мне не нравишься.
Я удивленно заморгал, а следом смутился.
— Прости, я не хотел говорить что-то подобное.
— Мужчины вечно говорят всякую чушь, особенно, в таких местах, – рукой она обхватила себя за плечи, и стала очень внимательно рассматривать стену.
Я уж и забыл, что мы стоим практически посреди борделя.
— А этот Санфорт далеко?
— Что?
— Сильвия сказала, что Санфорт её дом.
— А… Да. Весь клан живет в основном там. Во всяком случае те, у кого нет семьи или другого дома, как я и Артур.
— Вы и Артур… — Офелия и мой друг в одном предложении явно вызывали во мне беспокойство. Ну, нет. Ни за что.
— Ой, нет-нет, — Офелия засмеялась и затрясла руками.
Её смех был такой звонкий и заливистый, что я снова обо всем позабыл и просто засмотрелся на это чудо. Под конец Офелия хрюкнула, что вызвало у меня улыбку умиления.
— Мы с Артуром друзья. Во всяком случае, я так думаю, а что думает он – загадка человечества.
— И с этим я, пожалуй, соглашусь. Он всегда был довольно закрытым человеком.
— Мне так не показалось, но все же… А вы давно дружите?
— Дай подумать, – я приставил палец к губам и задумался. — Думаю, лет пятнадцать наберется.
— Ого, так долго! Почти вся моя жизнь…
— Артур мне как старший брат, – Офелия отреагировала на слова о брате.
— А мой брат исчез, Артур обещал его найти.
— Не переживай, он держит обещания, – я улыбнулся ей и заметил, что на её щеке лежала выпавшая ресничка. — У тебя тут…
— Что? У меня что-то на лице? – Офелия начала руками пытаться вытереть лицо, но ресница осталась неподвижна.
— Погоди, остановись.
Я взял её за руки и отвел их от лица, а затем, забыв о приличиях, протянул руку, дотронулся до щеки Офелии и схватил сбежавший волосок. Кожа на лице была не такая, как на руках, теплая, мягкая и нежная. Такой мой жест взбудоражил Офелию и меня, когда понял, что сделал.
— Ресница упала.
Я был так близко к ней, что мог видеть пятнышко на радужке глаза, такое маленькое, желтенькое, и такое удивительно особенное. Дыхание сбилось и воздух между нами наэлектризовался, кончики косичек Офелии медленно поднимались в воздух, движимые какой-то непонятной силой.
— Да что ж это такое, – наш момент с Офелией прервал женский голос. — А ты, девчонка, всё собираешь вокруг себя мужчин. Не думала, что ты такая.
— Анна, это не то, что ты подумала.
Блондинка, облаченная полностью в черное стояла чуть поодаль у другой колонны.
— А даже если и то, кто вы такая?
— Нет, Себастьян, ничего ей не говори. — в мольбе зашептала Офелия, одергивая меня.