— Если умрешь, я тебя никогда не прощу, слышишь! – маленький кулак уперся больно в грудь. Она прильнула лицом к моей шее, я ощутил тяжелое дыхание, провел по волосам рукой в надежде хоть чуть-чуть успокоить наши трепещущие сердца.
Офелия закрыла глаза и ластилась словно котенок, маленький рыжий котенок. Я легонько губами коснулся лба.
— Я вернусь и больше никогда тебя не отпущу.
— Не слишком ли ты торопишься, Себастьян Фокс? – голос Офелии чуть повеселел.
— Тебе от меня не скрыться, даже если ты тысячу раз сменишь облик.
— Звучит, как угроза. Но ты не знаешь обо всех моих талантах.
Офелия подняла на меня свои прекрасные глаза, обхватила руками мою шею и подалась вперед. Сладость разлилась по телу, ради этих моментов я готов был сворачивать и горы, и шеи всех неугодных.
— Подожди…
Офелия отстранилась, взяла меня за руки, закрыла глаза. Кожу слегка закололо, кровь, который мы были покрыты стала отделяться от одежды и тела и стекать на пол.
— Получается и мыться не надо?
Офелия закатила глаза, но затем протянула руку к волосам.
— Твои волосы…
— Что?
— Поседели…
— Да? Тебе не нравится?
— Разве это важно сейчас? — нахмурилась Офелия. — Когда вернешься, лично проверю каждый сантиметр твоего тела.
От этих слов у меня всё сжалось там, где сжиматься было неуместно в данной ситуации. Волосы меня волновали в последнюю очередь.
— Знаешь, твои угрозы мне нравятся намного больше, — я снова притянул к себе Офелию. — Нам пора. Уже скоро этот кошмар закончится.
Артура получше перевязали и уже собирались уносить. Что собиралась сделать с ним Церея я не мог и предположить. Офелии же придется бок о бок стоять рядом с настоящей матерью, и я не мог никак скрасить этот момент. Поймет ли императрица, что перед ней её родная дочь, по которой она скорбела последние двадцать лет?
— Иди. И проследи за Артуром.
— Хорошо.
Офелия пятилась спиной, до последнего не расцепляя наши руки, с грустью и тоской провожала меня.
“Она взрослая девочка, она справится” – подумал я. Если бы остался стоять там еще хотя бы секунду, я плюнул бы и на Кон де Валя и на будущее Империи и остался бы с ней.
Как и сказала Церея, Кон де Валь скрылся в своем кабинете. Мы вернулись туда где всё началось. Именно здесь он поставил меня телохранителем Ариджита. Именно в тот момент он решил, что он уже почти стал правителем.
Кабинет охраняли, я собирался использовать кольцо, но обнаружил на нем трещину. Этот факт меня беспокоил, я не был уверен в том, что после того, как я использовал его на пределе возможностей, да так, что явно сократил себе свой век, раз даже стал седым.
Я вышел на свет, поднимая меч, готовый сразиться с охраной советника. Несколько гвардейцев встали в стойку, держали копья наготове, но затем один из них. Тот, что был тогда с Кон де Валем в подземелье, Джером, молча приказал сложить оружие. Аквестинцы подчинились, а я недоумевал.
— Не будете защищать своего господина?
— Он нам не господин, — безэмоционально ответил Джером.
— Разве не вы были с ним и творили бесчинства по его указке?
— Тебе не стоит лезть в наши с ним дела.
— И что это значит?
— Вы отпустите нас, генерал, и мы не скрестим мечи. Таковы мои условия. После того как вы войдете туда, мы уйдем. Делай, что считаешь нужным. Мы больше не следуем за советником.
— И за кем же вы следуете?
Джером не ответил, лишь открыл мне проход отходя в сторону. Его лицо говорило: “Решай”. И я решил, опустил меч и подошел к арке. Джером слегка кивнул и я побежал по лестнице, чтобы поскорее найти эту чертову крысу.
Глава 21
Себастьян
Кон де Валь вжался в стену, явно не ожидая того, что я так нагло и беспрепятственно появлюсь в его кабинете. Но затем выпрямился, поправил фрак и натянул безразличное лицо.
— Не ждал меня?
— Не буду скрывать, что ваше появление, мистер Фокс, немного… удивляет, – он сделал паузу. — Что с Гектором?
— Догадайся сам.
Кон де Валь три раза медленно похлопал руками, качая головой из стороны в сторону.
— Поздравляю, мистер Фокс. Вы в очередной раз доказали, что не зря занимали свою должность.
— Чего ты добивался, Кон? Ты правда думал, что тебя не призовут к ответу и что твои грязные помыслы никому не станут известны?
— Не вам говорить о моих помыслах. Ведь это вы стоите передо мной с мечом.
— Хочешь сказать, ты не причастен ни к чьим смертям?! Я сам видел, как твои люди убили принца! — я терял самообладание, а вот Кон де Валь казался совершенно спокойным.
Моя рука сжималась на рукояти меча, готовая обрушить на советника мой гнев.
— С принцем вышло нехорошо, но знаете… он так меня бесил. Весь такой правильный, воодушевленный, чуть ли не светился. А сам творил невесть что с Императрицей под носом у своего собственного брата.
— Ты убил его только за это?
— Нет, конечно нет. Причин намного больше, но их вам совершенно не нужно знать. Вы слишком слепо следуете не за теми людьми, и в итоге, вы – предатель, убивший императора, а я всегда там, где должен быть.
Я мерными шагами прошелся по кабинету Кон де Валя, заметил на столике его любимый чайный сервиз, рядом стоял хрустальный графин и несколько бокалов. Открыл пробку, принюхался – виски.
— Неужели вы начали пить, советник? Или все-таки ждали меня?
Плеснул немного в пустой бокал, отхлебнул. Терпкий привкус сушеной сливы наполнил горло.
— Отличный виски, не меньше пятнадцати лет выдержки.
— Рад, что вам понравилось.
Спокойствие и этот издевательский тон советника меня раздражал и я скинул со столика сначала чашки, затем блюдца. Это явно задело Кон де Валя, он напряженно сглотнул и скривился.
— Хочешь сказать, что непричастен к смерти Императора? Ты травил его, я сам видел. И Императрица…
— Если вы о таблетках, то это лишь лекарство от недуга, который одолевал его очень много лет, не более. А что до императрицы… — перебил Кон де Валь. — Сказала, что уговорила меня совершить правосудие?
Советник будто читал мои мысли. Я вспоминал разговор с Цереей, её историю. Тогда она часто путалась. Говорила, что не изменяла мужу, но затем этот роман с принцем. Она говорила, что приложила руку к смерти мужа. Как я мог это пропустить, как мог не ухватиться за эти слова? Чем я думал в тот момент? Я был убежден в виновности советника, и когда услышал, что хотел – сделал свои выводы, удобные моей вере.
— Я никогда не желал смерти Ариджиту. Может, лишь чуть-чуть. Но это дело прошлого, а мы живем в настоящем. Куда больше вы сами желали отомстить за отца и мать.
— Не говори о том, чего не знаешь!
— Разве вы не жили в мысли, что все так несправедливо? Что вам все врут и что ваш отец не мог пойти против своего господина? Но вы ошибаетесь. Именно ваш отец убил Бушара Орвинара, как бы вы хотели думать об обратном. Он так сильно любил своего сына, что у него не было выбора. Это была цена за твою жизнь, Себастьян. Он пошел на измену, а Ариджит сдержал обещание, сохранил тебе жизнь, ты стал генералом, получил власть и силу. Этого ничего бы не было, если бы твой отец остался на стороне прошлого Императора, Ариджит убил бы всех, кто был так или иначе верен Бушару.
Что происходит? Что говорит этот человек? Мой отец — действительно изменник? Меня бросало то в жар, то в холод. Сердце пульсировало где-то в голове, так громко и неприятно.
— Я не собираюсь поддаваться твоим провокациям, Кон де Валь, — охладил разум и сердце, заставил уйти навязчивые мысли. — Всё, что вижу — это обман и кровь, широкой рекой тянущуюся за тобой. И все дороги ведут именно к тебе. Можешь говорить, что угодно, но я больше не желаю слушать. Расскажешь это на суде.
— И по какому вопросу меня будут судить?
— О том, что ты собирался выдать за нового правителя человека, никак не связанного с кровью Орвинар, и незаконно объявил себя регентом. И за то, что сделал из невинного парня бесчувственную машину. А также за смерть принца Банама и за то, что травили