“Вот бы сейчас лежать в её объятиях, вдыхать морской воздух полной грудью, или пуститься в далекое плавание в соседнюю страну…”.
Я прикрыл глаза, погрузился в мечтания, вспоминал её образ, запах, то как она улыбалась. Стало тепло, хорошо. Мысли об Офелии придавали сил. Я снова посмотрел на треснувшее кольцо. Не мог его выкинуть, хотя и не был уверен, что от него остался какой-то толк, боялся проверять. В любом случае, это кольцо моей матери и выкинуть его рука не поднималась.
— Себастьян Фокс, выходите!
Дверь в камеру открылась, в нее зашел Даниэль с несколькими гвардейцами. На меня надели кандалы.
— Меня казнят? — обреченно спросил, не надеясь на какой-то другой исход.
Даниэль лишь тяжело вздохнул, нахмурил брови, велел повиноваться и не задавать лишних вопросов.
Зал Совета. Место, где вершатся судьбы. Место, откуда Император и его верные подданные управляют страной. Сейчас место правителя пустовало, как и место первого советника. Двенадцать человек сидели в круг, я стоял на коленях в центре, склонив голову. Сейчас я, наконец, услышу свой приговор. Было бы глупо ожидать чего-то кроме казни, хоть я никого и не убил своими руками, но фактически считался изменником и для всех я всё еще был цареубийцей.
— Себастьян Фокс, приказываю встать.
Я послушно встал, опираясь руками о колени для лучшего равновесия. Волосы лезли в лицо, но я не решился их поправить. Я решительно посмотрел на говорившего – второго советника, Кангара Ротта. Он всегда был в тени Кон де Валя, но всегда вовремя мог противостоять первому советнику, если было нужно. Бездействие совета последние дни меня разочаровало. И эти люди сейчас решат мою судьбу.
— Мы выслушали все ваши показания относительно последних событий, также нами были опрошены все возможные свидетели. Вы обвиняетесь в убийстве нескольких стражников, побеге из тюрьмы до суда по обвинению в покушении на Императора. Вы обвиняетесь в убийстве по неосторожности первого советника и в заговоре против Императрицы и выдвинутого первым советником наследника престола, которые также оказались впоследствии убиты.
— Не было никакого заговора! — возмутился я словам Кангара, но тот строго посмотрел на меня через свои круглые очки и одним только взглядом заставил замолчать и слушать.
— Вы обвиняетесь в сокрытии местонахождения беглого Ястреба, ранее служившего под вашим началом, Артура, виновного в убийстве Дарнелла Блэка, действующего на тот момент генерала армии Империи и начальника Ястребов Империи. Вы обвиняетесь в связи с подпольными организациями, такими как Гильдия Воров.
Я сжимал кулаки, совершенно не понимая, зачем мне это всё зачитывают. Если бы хотели казнить, то сделали бы это быстро. Все эти события тяжело отзывались в сердце.
— Мистер Фокс, вы понимаете серьезность этих обвинений?
— Да, – в горле пересохло.
— Вы понимаете, что вы тянете за собой множество, возможно, невиновных жизней?
— Да.
— Вы готовы услышать приговор?
— Да.
Ладони стали влажными от волнения, в ушах звенело, сердце готово было вырваться из груди. Сзади подошел Даниэль и положил руку мне на плечо. Я услышал звук вынимаемого из ножен меча. Сейчас огласят приговор и моя жизнь закончится.
Я закрыл глаза, представил, что сейчас не в зале совета, что я где-то далеко-далеко отсюда, что поют птицы, что теплый ветер ласкает кожу, что мои губы целуют Офелию, что вокруг нас бегают наши дети, с курносыми носами и каштановыми, отдающими в рыжину, волосами, с зелеными и голубыми глазами. Она улыбалась и звала меня, она была счастлива и я был… счастлив. Это было единственное, о чем я мечтал.
— Себастьян Фокс… — голос Кангара проникал в мои фантазии, нарушал то мимолетное спокойствие, которое я заставил себя испытать. — Вы приговариваетесь…
“Вот сейчас. Сейчас всё и произойдет. Сейчас все закончится”.
—... к лишению всех почестей и статуса. С этого дня вы не являетесь регулярным членом армии Бейран и не имеете права занимать никакие должности в управлении Империей.
Я ничего не понял и приоткрыл один глаз, советник пристально смотрел на меня, а я на него. Даниэль обошел меня в круг и снял кандалы.
— Что это значит? – я искренне недоумевал.
Все остальные члены совета молча встали со своих мест и спешно покинули Зал, как будто меня здесь не было. Как и вся стража. Мы остались одни. Я и Кангар Ротт.
— Так что это значит?
Второй советник снял свои очки и потер переносицу. Затем тряхнул головой и снова надел очки.
— Себастьян, я могу быть с тобой откровенным? Ты был прилежным офицером и всей душой болел за Империю. Ариджит очень ценил тебя, даже не смотря на прегрешения твоего отца.
— Вы отпускаете меня?
— Я не могу тебя так просто отпустить. Ты видишь, что происходит? Империя осталась без правителя. Как бы мы ни хотели, но нам надо кого-то выбрать.
— И как с этим связан я?
— Та девушка, что была с вами… Это же она?
Мне не нужно было ничего говорить. Лицо Кангара говорило о том, что он прекрасно знает, о чем говорит.
— Приведи её.
— Она здесь совершенно ни при чем.
— Глупец! — советник ударил ладонями по трибуне и резко встал. — Мы с тобой заложники ситуации, мы оба служим нашей стране верой и правдой. И ты знаешь, кто она. Наследница Империи. Она нужна нам.
Советник кинул в меня свитком. Я развернул пергамент. В нем император Ариджит признавал рожденную в стенах замка девочку своей дочерью и указывал воспитывать её вдали от столицы, скрывать и никогда не допускать до правления, пока она того сама не захочет. В свитке также говорилось о клейме, которое поставили под правое ребро ребенка.
— Советник де Валь совершил ошибку. Мы поверили ему, признали того парня. У него было точно такое же клеймо.
— Это подлинник?
— Да. Безусловно.
— Тогда почему вы решили, что именно Гектор – наследник Империи.
— Потому что кто-то подменил документ.
— Императорскую печать невозможно подделать.
— Нашей ошибкой было слепо верить Кон де Валю и его решениям.
— И что вы хотите от меня?
— Приведите девушку. Вы же знаете, где она. Не врите мне, Себастьян. Судьба целой Империи сейчас в ваших руках. Иначе, я не смогу гарантировать безопасность ваших друзей, этой девушки, и кого-либо из жителей Империи.
Кангар Ротт ставил меня перед тяжелым выбором. Отказаться, и обречь моих друзей, которые были причастны не к одному убийству, к неминуемой смерти, или согласиться, и обречь Офелию на не менее радужную участь, стать Императрицей. И я даже не знал, желает она того или нет.
— А если она не захочет?
— Вам придется ее убедить.
— Если она сбежит?
— Тогда Империя развалится на части, и что произойдет – даже я не могу предположить. Мы можем скрывать информацию несколько дней, не более. Но просто так я не могу вас отпустить. Простите, Себастьян.
Кангар сделал какой-то невнятный жест и двери зала распахнулись, зашел глава гильдии Алхимиков в сопровождении охраны. Стражники повязали меня по рукам и ногам. Алхимик надел на меня странный браслет, который сжал запястье до боли.
— Если вы не приведете в течении трех дней во дворец наследницу Империи, этот браслет убъет вас, а все причастные к убийствам во дворце, будут приговорены к смерти, как заговорщики.
— Это выбор без выбора! Вы собираетесь убить и наследницу Империи?
— Это не мой выбор, а ваш. Если вы так пожелаете, даже она – умрет.
Артур
— Как ты?
— Помолчи.
— Офелия…
— Я сказала тебе молчать, — девушка ткнула меня в ноющее плечо, боль пронзила руку и правую сторону тела, поражая острыми шипами.
Офелия сосредоточенно ковырялась в протезе, её лицо было непроницаемым, глаза заволокла пелена, белки окрасились в красный, а веки явно опухли от продолжительных рыданий. При первой истерике Сильвия приказала ей успокоиться.