Весь этот пройденный путь был опасен, — каждая минута, каждое мгновение в глухой темноте таило в себе опасность. Это было путешествие, граничащее с безумием. Риск, ценной которого была гибель. Никогда бы Майкл не пришел к такому выбору, но у него не оставалось другого пути. Было бы проще предоставить своей спутнице и самому себе спокойную смерть, подальше от голода и непогоды, закрывая глаза на царящие вокруг пустоту и хаос. Но и лицезреть новый мир было прекрасно, даже не смотря на пагубные условия выживания. Мир моментально преобразился после того, как Майкл встретил Марию. Ему довелось легко замечать вокруг себя множество прекрасных видов: он осознал природу и жизнь, продолжающие существовать. Тяжёлый путь через лес был оправдан тем, что при любом исходе, имел в себе плюсы, которые бы устроили всех. Ступая шаг за шагом по упавшим веткам и листьям, они надеялись лишь на скорейший конец этого испытания.
Вся дорога была полностью безмолвной, словно лес отрезал парочке языки. Ни слова себе под нос, ни слова друг другу. Мария и Майкл были поглощены безмолвием леса. Они словно соединились с ним в одно целое, уподобившись его старым жителям, которые также не издавали ни звука. Они вошли людьми, а вышли животными. На границе леса и цивилизации, Майкл понимал, что быть чем-то маленьким и беззаботным приятно, — не требовалось нагружать себя великими мыслями и накладывать на себя проклятья и страдания; просто существовать по принципу «иди и живи». Лёгкость такого выбора опьянял разум, который не переставал сопротивляться, с силой восстанавливая человеческие привычки и учения. Если бы и животные стали людьми, то возвращаясь обратно в чертоги леса они бы также становились невольным полем боя между старым и новым.
Даже при переходе в город, они оба продолжали молчать — у них не было сил хотя бы на несколько слов. Слова им и не потребовались, так как почти сразу, понимая друг друга без единого звука, они направились на поиски пищи. До позднего вечера они бродили от одного магазина до другого, проверяя складские помещения и ещё не опустошенные полки. Дело продвигалось медленно, но уверенно. Было найдено достаточно пропитания на несколько дней. Возвращение в город хорошо повлияло на Майкла: он начал ощущать себя более свободным и защищённым. Его начал отпускать страх, которые сковывал его каждую ночь в попытках уснуть.
Город был так же пуст, как и любой другой. Где-то были забаррикадированы окна и двери, стены домов и дороги пестрели трещинами и прорывающимися на поверхность растениями. Страшный необъяснимый азарт заставлял монстров из шахт уничтожать людей в слепом безумии, из-за чего некоторые глухие места улиц и переулков были завалены телами. Мария не обращала на них внимание, — она больше смотрела вдаль домов, разглядывая архитектуру и представляя то, как выглядела улица во время оживлённого трафика.
Для ночлега был выбран небольшой жилой дом: он был закрыт со всех сторон кроме главной улицы, и имел спуск в подвал, в котором можно было спрятаться на случай опасности. Без какого-либо огня или другого способа приготовления пищи, оставив из удобств только мягкое ложе, Мария и Майкл остановились на ночь. Мужчина лежал на кровати и думал о том, куда им стоит теперь направиться. Жить долго на еде с руин городов они не смогут, так как здания вокруг постепенно приходили в негодность, и становятся совершенно опасными. Они бы за собой погребли и огромное множество полезных вещей, без которых выжить было бы невозможно. Обучаться чему-то полезному для выживания в новом мире уже было поздно; питаться природной пищей будет тяжело и опасно. Из года в год эта проблема будет только расти. Единственное, что оставалось в голове Майкла, и не имело никаких проблем или минусов, так это то, что ему хотелось ещё раз увидеть цветочную поляну рядом с Дальгарбуром. С того самого дня, как он рассказал это Марии, то сам вспомнил это место, и решил поделиться этим зрелищем со своей новой подругой… а дальше можно будет очередной раз сесть и подумать о будущем.
Одни мысли сменялись другими. После тяжелого и изматывающего дня, наступил более тяжёлый вечер с умственной нагрузкой. Пришлось строить план. Цель. Путь для дальнейшего, и, пожалуй, последнего путешествия Майкла и Марии. Они, как люди лишенные возможности спокойной и беззаботной жизни, имеют небольшое право получить хоть толику радости. Мысли о том, что жизнь Марии, её путь и мысли зависят от Майкла, сильно удручало его. Как тяжело кем-то управлять, как сложно быть направляющим для неспособного! Какая мука быть востребованным и нужным. Смотреть в мрачное будущее, строить бессмысленные планы, растягивать скоротечную жизнь.
Майкл поднимался с кровати, ходил взад-вперёд по комнате и садился обратно. Несколько раз он открывал дверь в комнату к Марии и наблюдал как та спокойно спала на кровати. Он всё ещё проклинал беззаботность девушки. Он даже выговориться ей не может, ему лишь спокойно ответят что-то из раздела: «всё в порядке». И какая разница куда идти, что делать, если можно прямо сейчас взять в руки дробовик, и раз и навсегда прекратить эти мучительные мысли и испытания?! Но это была только грязная игра воображения. Глупые и эгоистичные мысли, которые тесно граничили с тем, что Майкл боится распоряжаться чьими-то жизнями. Марии доставляет удовольствие их текущее положение. Почему? Она рискнула оставить изувеченную руку Майкла. Зачем? Это была только маленькая часть непомерных загадок. Никто, даже из самых светлых умов будущего и прошлого, не смогли бы её решить. Это было не просто какое-то событие, которому можно найти объяснения, составить гипотезы и связать с чем-то более известным. Нет! Это было просто необычное поведение одичавшей и обездоленной девушки, которое почти что равняется с самой тайной мироздания. Быть может, даже сама Мария ничего не понимала в своём странном выборе.
Повторяя все мысли и доводы по кругу, не раз меняя отношение к происходящему, Майкл успел несколько раз обойти комнату по периметру, и в конечном итоге вернулся к изначальной точке. «Плевать, — сказал он, — веди меня туда, куда хочешь». К кому были адресованы эти слова? Не к Марии — она спала. Не к кому-то другому — Майкл был один. Быть может, он был зол на саму судьбу.
Просиживая оставшиеся при нем силы, он начал смотреть на перевязанную руку. Что-то в ней изменилось; что-то в ней было не так. Майкл не проверял обезображенную конечность уже пару дней. Ему прекрасно запомнилось то, как место с торчащими чешуйками слегка очерняло бинт. Их было немного, и это было тогда. Сейчас же бинт почти полностью был покрыт слегка тёмными пятнами. Это могла быть грязь, и несколько снятых слоёв убрали бы с мужчины тяжесть преждевременного страха и паники. Но ничего не изменилось и после пятого слоя. Когда же количество бинта на руке становилось всё меньше, то более чётко была видна кисть руки, и то, как бо́льшая её часть была покрыта почерневшей кожей и острыми наростами. Это уже точно не была человеческая рука. Это был страшный зверь, который нашел себе прибежище в таком необычном месте. Это был хищник, терзавший слабую жертву изнутри. Но что бы в конечном счёте это ни было, Майкл свободно управлял конечностью так же, как и раньше. Что это? сила? проклятие? галлюцинация? Ответа на эти вопросы не было. Был известен только один факт — оно медленно распространяется по телу.
Майкл уже более спокойной отнёсся к такому зрелищу. Он и не думал хвататься за нож, чтобы избавиться от этого «проклятья». По большей части, скорее всего из-за того, что потом пришлось бы объясняться перед Марией и испытывать не малые трудности в бытовой жизни. Однако стоило взять что-то хорошее из этой проблемы; Майкл пока точно не мог сказать, хорошо или плохо то, что с ним происходит. Пока что, это всё носит абсолютно декоративный характер. И всё же следовало провести некоторые проверки, которые точно могут дать подсказку к тому, как именно следует реагировать на прогрессирующие изменения.