— Что здесь произошло? — тихо высказался он, пытаясь говорить спокойно.
Стрелок только вяло повернулся к своего гостю и старому знакомому; если бы не маска, полностью скрывающая лицо, можно было предположить, что он осуждающе смотрел на Майкла.
— На нас напали, — спокойно ответил он.
— Что?! Кто?
— Уж точно не люди, — ответил Стрелок с ноткой сарказма, — это был один из демонов.
— Ты ведь утверждал, что это самое безопасное место. Как на вас могли напасть? как давно это было? — Майкл ощущал, как злость прожигает его, как колит прямо в сердце, заставляя всё сильнее и сильнее кривиться и повышать голос. Он прекрасно и в самом начале понял, кто́ на них напал, но до последнего в его голове занимала первенство мысль, что это могло быть недопонимание или несчастный случай.
— Я утверждал, что оно безопасно для меня. Но тут была ещё и эта девушка, — он кивнул в сторону Марии, так и не пытаясь назвать её по имени. — Это уже полностью меняет всё. Само же нападение произошло ещё вчера, — мне удалось отбиться, но думаю, что вскоре он вернётся.
С каждым новым словом Майкл всё сильнее и сильнее начинал злиться на Стрелка. Его уже грызло неудержимое желание накинуться на этого человека и приступить к его избиению: в каждом слове он находил ещё больше деталей, к которым можно привязаться и найти новую причину в споре и обвинении.
— Да это немыслимо! Как так вышло, что на вас вышли в это место?! Тут всё мертво, тут нечего искать; это место — один сплошной склеп! Да и что значит, что “тебе удалось отбиться”, к тебе в дом ворвался враг и застигнул тебя врасплох, и, даже при таких обстоятельствах ты вышел победителем? Один! Тогда почему Мария оказалась снаружи этой комнаты? Она при мне ни разу не выходила наружу, почему же она была вынуждена идти на такой уступок при тебе, тем более что ты сражался? — Майкл впал в исступление, он кричал на Стрелка так, как только мог. Даже при таких условиях, и Мария, и сам Стрелок оставались спокойными, как никогда раньше.
— Я же прекрасно знаю тех, с кем имею дело. Да, нападение было неожиданно, но в любом случае, победителем вышел я. Вот только как она оказалась снаружи я не знаю, скорее всего вышла из комнаты, чтобы наблюдать за дракой, или испугалась того, что всё рухнет, и сбежала вниз, а потом вернулась. После возвращения назад я был сильно уставшим и, просто, упал на кровать.
Майкла ещё сильнее злило то, что слова Стрелка были без эмоциональными и холодными, и также, вполне здравыми и верными, — в них не было никакой зацепки, к чему можно было придраться. Майкл очередной раз проигрывал ему. Мария как на зло, не опровергала, и не подтверждала слова никого из них. Она лишь отвержено сидела недалеко, уткнувшись лицом в колени.
Сдавшись в этом бесспорно проигранном бою, Майкл сам нашел себе место, где он мог бы отдохнуть. Однако он со Стрелком обсудил только то, что здесь произошло прошлым днём. Здешняя трагедия могла привести к ещё большему несчастью, что стоило поставить во внимание, и работать над тем, чтобы не допустить развитие событий.
— И кто это был? огромный волк? — добавил Майкл после продолжительной паузы.
— Нет, другой.
— Говоришь, он вернётся?
— Обязательно.
— Они же общаются… не думаешь, что он придёт не один?
— Не до… — Стрелок остановился. Он резко поднял голову и посмотрел на Майкла, будто только в это мгновение понял, что тот сказал. — Общаются?!
Из-за этого странного и резкого поведения, Майкл смутился. Он прекрасно помнил, что ранее уже говорил со Стрелком, и высказывал своё предположение, что один из демонов уже пытался с ним говорить. Сейчас же слова Майкл не звучали былыми нотками сомнения; уверенный в своих словах, он подал это, как истину. Собеседник же, воспринял этот факт соответствующе.
— В моём путешествии я наткнулся на одну группу этих созданий, и, мне казалось, что они общались между собой, — смущённо добавил Майкл, надеясь, что его не будут обвинять в сумасшествии, ведь иначе, мирным способом он не сможет забрать Марию.
- “Показалось”. Путь, что ты провёл за такой короткий срок очень трудный, и твой организм просто ослаб и начал бредить, — словно цитируя книгу, сказал Стрелок.
— Да… начал бредить. — Это замечание звучало крайне реалистичным. Весь окружающий хаос всё рос и рос на глазах, вынуждая мучиться и страдать в тяжёлых надеждах выжить. Майкл даже был бы рад, если бы действительно оказался в бреду, и просто находился в какой-нибудь захудалой психологической лечебнице.
— Как никак, я уверен, что вернётся он один. Скорее всего это произойдёт в ближайшие пару дней, когда ему удастся зализать раны. — Стрелок продолжил рассуждать вслух, специально для Майкла. Он говорил о том, что их ждём в скором времени, и продолжал изредка с укором поглядывать на гостя.
Майкл никак не ответил и не отреагировал на слова собеседника. Между ними возросло продолжительное молчание, которое никто и не собирался нарушать. Каждый из них думал о своём. Перед хозяином завода сидел грязный, впитавший в свою одежду резкий запах дыма и другого зловония путник; глаза его так же блестели, как и при первой встречи, только он сам выглядел более подавленным; ружьё его было грязным, с лёгкими наростами ржавчины, — было хорошо заметно, что этим оружием давно не пользовались. Костюм Майкла никак не изменился, как вышел, таким и вернулся. Однако же, больше всего интереса вызвала перебинтованная рука. Стрелок заметил это отличие и в первый день, но особо не придавал этому значения. «Мало ли что может он прятать за ней — рана или шрам» — думал он. Но всё же, главной причиной сильного любопытства к этой повязке было то, что бинты на руке выглядели идентично тем, что были ещё при уходе Майкла. Незнакомец стал вспоминать дни совместной жизни с этим человеком и заметил, что ни разу не наблюдал за тем, чтобы эту повязку сменяла другая, или хотя бы то, что она кровоточила или пропитывалась какими-нибудь другими жидкостями.
При Стрелке, Майкл старался минимально использовать изменённую руку, и, поэтому у незнакомца не было причин подозревать что-то ужасное. Но даже простое использование нескольких слоёв бинтов, на — казалось бы — здоровой руке, ровно для косметической цели или украшения, уже было странным.
— Что у тебя с рукой? — рискнул спросить Стрелок.
Этот самый вопрос и вывел Майкла из ступора, заставив его не только дёрнуться от неожиданности, но и начинать бешено перебирать в голове мысли, чтобы дать вразумительный и не подозрительный ответ на такой вопрос.
— С рукой? — слегка смутившись ответил Майкл. Он неуклюже поменял позу и огляделся, будто пытаясь найти подвох в вопросе.
— Да, с рукой. Ты уже не первый день ходишь в бинтах, и я так и не заметил, чтобы ты их менял. Что с ней?
— Она… — Майкл не знал, что ему ответить. Он должен сказать то, что удовлетворит одинаково и его, и Стрелка. Правду он сказать не может, да и собственно, что он скажет, ведь он сам не знает, что происходит с ним. Также эта правда может полностью изменить отношение незнакомца к Майклу, превратив его из друга с шатким отношением в настоящего врага. Ему следует произнести такую ложь, в которую даже он сам будет готов поверить, которая вынудит Стрелка не только забыть о неизвестном недуге его собеседника, но и пытаться иначе воспринимать Майкла.
— Она ужасно болит. Это ожог! Но он не так критичен, чтобы постоянно за ним ухаживать, ведь знаешь, организм сам заживляет раны и восстанавливается. Мне больно, и я не могу ей активно пользоваться, а бинты… защищают от различных испарений и бактерий, — высказал Майкл. Всё сразу. Прямо в лоб. Без ненужных деталей или предыстории.
Эти слова нашли свою цель. Стрелок не только удивился вспыльчивому ответу, но и принял его, как «укор» в сторону Майкла. По гостю было заметно, что разговор о его руке является не самой приятной темой, и поэтому её следует максимально избегать.
Наступил новый момент тишины, который из-за недавно закрытой неприятной темы, казался ещё более зловещим и раздражительным.
— И как… как мы будем обороняться от нового нападения? — поинтересовался Майкл.
— Есть у меня одна мысль: взорвать его.