Стрелок уже навёл винтовку на грудь мужчины, именно в то место, где находилось сердце. Началась зловещая тишина, где никто уже не рисковал и слова сказать, чтобы не усугубить момент. Стрелок дышал тяжело, — по нему было заметно, как ему сложно исполнять то, что он задумал.
— Не держи на меня зла… — тихо проговорил он.
Как только он прижал плечо к прикладу, чтобы снизить силу отдачи, то тут же вместо выстрела он отлетел в сторону. Его толкнула в бок из ниоткуда возникшая Мария. Увидев, какое страшное события происходит внизу, она помчалась по лестнице сломя голову, и в самый последний момент спасла Майкла от гибели. Девушка повалилась на пол вместе со Стрелком, и между ними завязалась борьба.
Стрелок и не думал причинять Марии вред, — у него никогда не было умысла и плохого слова ей сказать — он верно заботился о ней, как о родном человеке. Даже то, что она помешала ему совершить «благое» дело, — как он считал, — никак не меняло его отношение к этой девушке. Да, она пытается изо всех сил предотвратить смерть друга, и Стрелок от части был благодарен за это… Теперь у него ещё есть время собраться силами и быть готовым привести себя в чувства.
Стоило Стрелку только чуть-чуть приподняться, чтобы можно было встать на ноги, как его тут же валили обратно. Мария умудрялась держать своего соперника лёжа на земле, и у неё получалось это только из-за того, что Стрелок сопротивлялся не в полную силу. Однако, как бы долго он не думал играть с Марией, он всё же мог ненароком навредить ей. Девушка яро пыталась то трясти Стрелка, то выворачивать ему руки в попытках забрать винтовку, то грубыми толчками отправляла его обратно наземь. Постепенно это начало злить и раздражать хозяина завода, и, вскоре он грубо — даже несмотря на то, что причинит Марии боль — откинул её в сторону.
Всё это время, Майкл только и смотрел на потасовку. У него было сильное желание подняться на ноги и вмешаться, но ноги его не слушали. Единственное, что оставалось Майклу — кричать. Он кричал на Марию и Стрелка в надежде, что они остановятся, пока никто из них не пострадал. И наконец-то драка прекратилась; Мария отлетела в сторону и потеряла сознание. Стрелок поднялся и вернулся к Майклу; подойдя к товарищу, он выглядел сильно вымотавшимся, но никак не собирался отступать от задуманного. Он поднял винтовку, и очередной раз нацелился в сердце Майкла. Теперь никто не сможет спасти его от неминуемой гибели: Мария лежала где-то в стороне, не в силах что-либо предпринять. Расстояние между ними стало ещё меньше, — Стрелок боялся того, что, испытывая неприязнь к такой жестокой сцене, он может случайно промахнуться, чем внесёт в жизнь Майкла только больше страданий. Стоя с винтовкой в руках вблизи к жертве несчастного случая, он наблюдал, как ствол ружья ходил ходуном, не в силах зависнуть в одном положении.
— Ты почувствуешь только лёгкий укол. Секунда, и ничего более, — успокаивающе проговорил Стрелок. Майкла это никак не утешало. Возможно, Стрелок пытался больше успокоить себя, нежели друга.
Из-за происходящего время начало растягиваться ещё сильнее обычного. Каждая последующая секунда тянулась всё дольше и дольше, заставляя беспрерывно мучатся в ожидании всей этой пытки.
Майкл, словно в исступлении, предпринял спонтанное решение, казавшееся ему верным и спасительным. В надежде, что вот-вот произойдёт выстрел, он схватился за дуло винтовки, чтобы отвести его в сторону. Что будет дальше — неважно. Лишь бы отвести этот первый, фатальный выстрел от себя, предоставить жизни ещё хоть несколько секунд биться в измученном теле. Хвататься за любую доступную ниточку. Так и поступают те, кто боится собственной смерти.
— Нет! — раздался громкий крик Майкла.
Стрелок нажал на спусковой крючок. Вместо громкого выстрела, что на многие километры легко бы предупредил каждого, что именно произошло в стенах металлургического завода, раздался лёгкий хлопок. Это был слабый приглушённый звук, сравнимый с стуком упавшего мяча внутри каменного куба. По звуку было невозможно понять, что случилось; когда все ожидали грохот выстрела, случилось что-то другое. Все удивились, смутились, даже слегка напугались. Могло произойти что-то необычное, ужасное, и никто никак не мог связать то, что слабый хлопок как раз и заменял тот необходимый и ожидаемый грохот.
Майкл крепко сжимал в руке дуло винтовки. Он просчитался и ему не удалось отвести оружие в сторону, из-за чего оно выстрелило прямо в него. Ожидалось многое: крики боли, всплески алой крови!.. но ничего из этого не произошло. Над Майклом и Стрелком вздулось небольшое облако льняных бинтов, разорванных на множество маленьких частиц. Изменённой рукой Майкл держал дуло винтовки, и легко ощутил, как произошел выстрел, как пуля ударилась ему в ладонь и осталась в кулаке. Он навсегда запомнит, как по всему телу прошелся сильный импульс, вызывающий неприятные ощущения; как из-за этого импульса выстрела и разорвались едва держащиеся бинты. И вот, Майкл лежал на земле перед Стрелком, сжимая чёрной нечеловеческой рукой дуло винтовки. Между этими странными пальцами просачивался слабозаметный дым. Оба мужчин смотрели друг на друга в полном замешательстве.
— Ты!.. — вскрикнул неожиданно Стрелок. Он отскочил назад, полностью позабыв про винтовку и бросив её на пол. Оказавшись в нескольких метрах от Майкла, он выхватил с пояса пистолет и открыл беглый огонь по цели. Теперь его не терзали сомнения и муки совести — ярость охватила его, и теперь он уже горел желанием уничтожить то, что когда-то было его приятелем.
Стрелок всё стрелял и стрелял, он выпустил десяток пуль, и ни одна из них не смогла принести какого-то должного эффекта. Все они попадали то в руку Майкла, который инстинктивно закрыл себе лицо, то в грудь. Ни криков боли, ни стонов или звуков разрывающейся плоти, только глухие удары по чему-то твёрдому.
Стрелок опустил пистолет и впал в ещё большее исступление. Он застыл на месте и не пытался что-либо предпринять. Майкл же, будучи ещё более удивлённым произошедшим так же продолжал лежал на земле, как и всё остальное время. Никто не понимал, что именно происходит и почему сейчас. Они не сказали друг другу ни слова, а только злобно смотрели в глаза.
Мария очнулась из-за выстрелов, и когда они прекратились побежала к Майклу. Она была напугана тем, что её спаситель находится в опасности и нуждается в поддержке. Но когда она подбежала к нему и закрыла его своим телом, то заметила, что никакой угрозы уже нет.
Когда девушка бежала к лежащему на земле другу, Стрелок только и успел крикнуть ей вслед громкое: «нет!», но она его не послушалась.
В этот неожиданный момент, Стрелок оказался одинок, — Мария бросилась спасать Майкла, и, прижимая того к своей груди была ему щитом и упокоением. Стрелок же был в полном смятении от случившегося; в голове родился целый рой мыслей, начали строится самые разные теории и их последствия. Стрелок уже представлял, что, избавив Майкла от страданий, похоронит его где-то в лесу, а сам продолжит жить вместе с Марией, пытаясь утешить её. Но сейчас… он уже сомневался в том, что Майкл вообще был человеком. Никто бы не пережил таких выстрелов в грудь, тем более, наконец-то открылась правда о руке Майкла. Кем же на самом деле являлось это существо? Имея нечеловеческие способности, он почему-то продолжал себя вести, как самый обычный человек.
И что же сейчас происходило перед глазами Стрелка? Не только мир и бо́льшая часть его составляющих перевернулись на глазах, но и само отношение, как к Марии, так и к Майклу. Стрелок видел, как девушка, жертвуя собой кинулась спасать друга, и её не волновало то, что он и без живого щита смог бы спокойно пережить любую атаку. Своим действием она так и кричала: «Убить его, всё равно, что убить и меня!». Сам же Майкл, — каким бы монстром его теперь не видел Стрелок, — не казался воплощением зла или одним из демонов — он нежно приобнял Марию за плечо, и злобно продолжал смотреть на бывшего палача. Майкл с какой-то животной яростью наблюдал за действиями Стрелка, так и пытаясь осудить его лишь за одну мысль продолжить стрелять, несмотря ни на что. Но это был всего лишь страх, обычный человеческий страх, заставляющий видеть вещи совершенно иначе, делающий так, что холодные расчёты и чёткие планы уходили в дальний угол разума, предоставляя весь контроль рефлексам и инстинктам.