Я тоже хмыкнул.
— Вот ты жук, онии-сан, я тебе сейчас всё выложу, а ты снова какую-нибудь пакость, как всё испортить, придумаешь.
— Ты обиделся на меня за то, что я не оставил тебе выбора? — спросил Итачи и снова, как и при нашей встрече на причале убежища, виновато улыбнулся.
— Нет, я знаю, что ты из самых лучших побуждений, — вздохнул я.
Сердиться на Итачи не получалось совсем. Слишком я был рад его видеть, говорить с ним. Знать, что он жив и относительно здоров. Даже все мои панические мысли по поводу того, что братьям Учиха никогда не помириться и я вечно буду за них переживать, как-то поутихли сразу. К тому же вольно или невольно я, пока «бдел за периметром», кое-что придумал. Что у меня одного голова болит? Общие проблемы, они же объединяют, верно?
— В общем, онии-сан, я должен тебе сказать очень неприятную штуку, — собрался я, даже и лазейку нашёл, почему раньше не сказал. И врать не придётся, только чуть-чуть умалчивать. — После того, как ты ушёл, я узнал кое-что. Меня Хатаке Какаши тренировал, он… в общем, неплохо так ко мне относился ещё с той поры, когда узнал, что ты в деревне. Когда ты ранен был, он меня поддержал. Я сначала думал, что это из-за тебя: всё же вы служили вместе. Но потом Какаши сказал мне, что проводили проверку крови и ему сказали, что я младший брат его погибшего друга из клана Учиха — Учиха Обито.
— Я слышал эту историю, — кивнул онии-сан. — Это его шаринган в глазнице Какаши.
— И вот… — я поглубже вдохнул воздух. — Обито — мой брат по отцу. Все думали, что Обито умер, а он жив. Это я знаю из техники пророчеств… Это он сегодня… точнее вчера, напал на нас. Он носит маску, потому что тогда его задавило камнями, и он потерял половину тела… Это он… — я взглянул на помертвевшее лицо Итачи.
— Помог мне уничтожить клан Учиха, — закончил старший брат мою фразу, которую язык не поворачивался сказать.
— Да… И это Обито напал на Четвёртого Хокаге и его жену-джинчуурики в ту ночь, когда на деревню напал Кьюби. Это Обито освободил лиса и убил родителей Наруто. Точнее вынудил их сражаться с ним и с Лисом и запечатать в Наруто биджуу ценой своей жизни.
— Я никогда не видел его в «Акацуки», — после продолжительной вязкой паузы подал голос Итачи, — но всегда подозревал, что он где-то рядом и наблюдает за мной. Это он позвал меня в организацию после той ночи. Я встретил его возле секретной библиотеки клана, он читал плиту Рикудо. Ты говорил, что она была изменена?
— Ага, — кивнул я. — Изменена намеренно, чтобы ввести в заблуждение клан Учиха, точнее сильнейших из клана. Всё для возрождения той богини, которая уничтожит весь мир.
— Богини? — удивился Итачи.
— Ну, да, я не говорил? Все эти приготовления для того, чтобы принести весь мир в жертву этой богине. Она, как я помню, мать Рикудо-сэннина. Полномасштабная война на весь континент. Тысячи смертей. Возрождение Десятихвостого, Великое Цукиёми — это только цветочки, потом… всё ещё хуже.
Мы помолчали.
— Значит… брат? — лицо Итачи было на диво ехидным.
— Единокровный, — уточнил я. — Но он про меня вряд ли знает.
— Везёт тебе с родственниками, Сайто, — серьёзно сказал Итачи, но в его тёмных глазах искрилось веселье.
— Боги меня любят.
— Боги тебя любят, — повторил Итачи и, потянувшись, растрепал мои волосы. — Спасибо тебе за Саске. Вы на самом деле очень похожи внешне. Сейчас я думаю, что если бы всё не испортил, если бы не поселил в нём ненависть для своего наказания, то вы были бы похожи и внутренне.
— Он по-прежнему любит своего старшего брата, но не знает, как это показать, — ответил я. Сердце щемило. — Не отталкивай его снова.
— Так ты расскажешь мне, что было в Конохе? — спросил Итачи.
— Не-а, — я зевнул в кулак. — Сам дрых, а я со вчера на ногах и с полной выкладкой. Я спать пойду. Вот придём с Саске и всё расскажем…
— Хорошо, — усмехнулся онии-сан.
Я прокрался в комнату и увидел, что местечко рядом с Саске ещё свободно. Классно иметь шаринган: всё видишь в темноте. Я пристроил свой рюкзак рядом с младшим братом и увидел, что он на меня смотрит. Я склонился к нему и прошептал на ухо:
— У него мангекё снова пробудился месяц назад, но чакры много жрёт, Итачи из-за своего ранения тело не успевал восстанавливать. Поэтому печати поставили. Попросил рассказать, что в Конохе было, но я спать пошёл, обещал, что с тобой всё расскажем. Ладно?
Саске утвердительно хмыкнул, кажется, настроение его поднялось.
— Он у меня про тебя всё выспрашивал, но стесняется у тебя самого спросить, — прошептал одними губами я. Саске смотрел на меня шаринганом, так что «услышать» труда не составит. — Давай спать, аники.
Саске послушно прикрыл глаза, но я успел увидеть, как его губы тронула мечтательная робкая улыбка.
Глава 22. Прогулочная
Через Кацую из Конохи поступил приказ, что новоиспечённого джинчуурики нашей команде надо было довести до родной деревни. Цунаде-сама хотела выполнить свою часть сделки и полностью восстановить кое-какие загребущие ручки. Что примечательно — в обмен на Итачи. Но, в принципе, никто против такого обмена не был. Лишь Наруто был удивлён, что, оказывается, наша Хокаге поделилась своим призывом с Сакурой.
— Балда, — хмыкнул Саске на реплику Узумаки насчёт слизня. — Цунаде-сама не просто наставница, она Учитель для Сакуры, а она её Ученица.
Вообще-то, в японском нет такого понятия, как заглавные буквы, но я почувствовал, что «Учитель» и «Ученица» младший братец произнёс именно так — с больших букв. Наверное, это было сродни тому, что тот же Джирайя вроде обучал кучу народа, а его Учениками считались всего трое: Нагато, Минато и Наруто.
Насчёт кучи народа, обученного Джирайей, это чистая правда, так как, вообще-то, Академия шиноби как таковая появилась в Конохе только лет тридцать назад при правлении Третьего Хокаге, который и основал Академию в последний год четвёртого цикла эпохи — так на табличке внутри у входа написано. А до этого в Конохе было преимущественно клановое обучение, так как деревня изначально являлась конгломерацией двух Великих и шести малых военных кланов. У каждого свои фишки, свои додзюцу и хидзюцу, особой надобности в общем обучении не было. Но в процессе первой и второй мировых войн появилось много сирот, да и местные кланы подгуляли с крестьянками, и появилась такая «прослойка», как бесклановые. Плюс в Коноху за полсотни лет после её основания на ПМЖ перебрались некоторые военные семьи, выходцы из других кланов и гарнизонов страны, как те же Умино или Хатаке. А потом ещё и пал Водоворот, и в союзную Коноху пришли некоторые выжившие Узумаки. Так что в какой-то момент, как я понимаю, назрел вопрос об общем и систематизированном обучении хотя бы основам и взаимодействиям в группе, состоящей из шиноби разных кланов и возможностей.
Не зря же Сарутоби Хирузена прозвали «Профессором». Именно он придумал всю систему и обязательную шестилетнюю программу обучения шиноби Конохи со всем этим отсевом по классам и по способностям и возможностям. И уже после выпуска до двух лет «практики» с наставником-дзёнином, чтобы средний генин Конохи мог соперничать с чуунином другой деревни.
А до этих глобальных «реформ образования», как мне как-то выдал историческую справку друг мой Генна, немногочисленных «бесхозных» детей попросту время от времени обучали все дзёнины и чуунины Конохи и это тоже, в принципе, называлось «Академией», только типа «полевой». Редко когда были образованы постоянные команды и постоянные наставники. Из таких Генна смог вспомнить только Великую Тройку Саннинов, которых с шести лет обучал будущий Третий Хокаге. Но и то всё это скорее потому, что в этой тройке была внучка Шодая. Возможно, что на основе длительной практики обучения одних и тех же детей Сандайме впоследствии и смог создать свою программу постоянной учебной Академии.
Так что через того же Джирайю до его двадцатилетия могли пройти десятки детей от шести и до десяти, пока Академия не появилась со ставками постоянных учителей-наставников, с которых спрашивают за успеваемость учеников и постоянно тестируют и гоняют по профильным экзаменам.