— Как работа?
— Завтра закончу. Рельсы и насыпь. Только еще чуток подправить. Но Инженер с бригадой… хо, хо, им еще сидеть и сидеть. Подземный передаточный кабель пробило в нескольких местах.
— Не в нескольких, в двух, — уточнил Инженер.
[Витек был начальником бригады, отвечающей за рельсы и насыпи, Инженер — за тягу и подземные кабели. В каждой бригаде — по дюжине рабочих. На этот раз — ребята из железнодорожного техникума: пригнали на практику.
Зазвонил телефон Витека.]
— Привет, Лысая. Он в двух шагах от меня. Уже даю.
[Взял у Витека миниатюрный мобильник.]
— У тебя есть кассия? — услышал.
— Нет. А что это?
— Приправа. Цейлонская корица. Придется на минутку сходить домой. Как там у вас?
— Все хорошо. Они недавно приехали. Идем в столовую. Ужинать. Послушай, мне только что пришло в голову, я вернусь завтра поездом. Отправляется отсюда в пять тридцать.
— Утра?
— Вечера.
— Жду.
[Пошли в сторону бараков.]
— Я подумал, снаружи будет приятней, — сказал, увидев их, Дед.
[Он сидел за столом перед бараком, где была столовая. Под большой кованой решеткой тлел древесный уголь.]
— Где практиканты?
— Послушайте. Только двое или трое чего-то куснули. Страшно усталые были, небось все уже спят.
— Молодые, — буркнул Витек.
— Молодые. Выпускники, — вставил Инженер.
— Я пошел за водкой и селедкой, — сказал Витек.
— Мачек не ест селедку и не пьет водку, — запротестовал Инженер.
— Сегодня поест и выпьет. Шутка. Есть много других вкусных вещей. И напитков.
[И вправду. На столе лежали две буханки хлеба, прикрытые льняной тряпицей, в стеклянной миске краснели здоровенные, пальца в четыре толщиной, куски говядины, на деревянной доске Дед выложил композицию из разных сыров, рядом побросал всякую всячину — ветчину, рулет, грудинку и несколько кругов колбасы. Банка маринованных огурчиков, пирамидка помидоров, репчатый лук, паприка, масло, хрен, горчица. Соль и перец дополняли набор.]
— Я даже не знал, что проголодался, — сказал Дед. — Пожарю мясо.
— И грудинку, — попросил Инженер.
[Оставил Деда над решеткой, а Инженера за столом. Витек пошел за тем, за чем собирался пойти. «На угольной магистрали жизнь бьет ключом», — подумал, входя в столовую. Достал из холодильника первую порцию на этот раз достаточно охладившегося пива. Когда возвращался к столу, услышал обрывок разговора.]
— Витек, вилкой, — говорил Инженер.
— Не люблю вилки.
[Поставил пиво. Сел.]
— Витек, какие у тебя дети? А то я забыл, — спросил, колдуя над решеткой, Дед.
— Девочка и мальчик. Три и четыре.
— Маленькие.
— Нет. Высокие, — уточнил Инженер.
[Открыл банку. Закурил. Остальные пили водку. По магистрали мчались поезда. Провода пели.]
4. Хороший свет
[Проснулся от яркого света. Лежал на спальнике, прикрытый подстилкой. Сверкали белые стены. «Хороший свет», — подумал. Встал. Взял полотенце и мыло. Вышел в коридор. Пусто. Тихо. В умывальне плавали остатки пара. Сбросил вчерашнюю одежду. Залез под душ. Пустил горячую воду. Через десять минут нагишом вернулся в комнату. Вынул из рюкзака сегодняшнюю одежду, блокнот и ручку. Оделся. Сел за стол. Закурил. Начал писать.
Как-то, недели две-три назад, Злющий заказал текст. «Послушай, напиши слова для рекламного ролика к альбому. Идея такая. Группа та же самая. Бандиты. Сильная музыка, иконоборческие тексты. Но один номер отличается. Музыка, конечно, сильная. Самая сильная в альбоме. Но слова другие. Я подумал, нужно что-нибудь душещипательное. Лирика, чувство, душевный разлад, пошлятина. Нежно. Приторно. Понимаешь? Понимаешь. Пиши», — сказал по телефону. (Разумеется, каждую фразу Злющий приправлял бранными словами. Жутко матерился.)
Через час текст был готов. «Кровь и перья». Спрятал в рюкзак блокнот, ручку, спальник, подстилку, умыванье-вытиранье, комок вчерашней одежды. Затянул ремни, закрыл молнии, защелкнул пряжки. Почувствовал голод и жажду. Закинул на плечо рюкзак, закрыл дверь. Вышел на свет. Вошел в столовую. Стол — ослепительно белое пятно скатерти. Только скатерть. Прислонил рюкзак к холодильнику. Достал последнюю банку пива и остатки вчерашнего ужина. Поставил на огонь кофеварку. Хлеба не было. Положил на тарелку несколько ломтиков ветчины, облупил три крутых яйца, добавил два кусочка сыра, хрен, помидоры, паприку. Налил в кружку дымящийся кофе, забелил несколькими каплями молока. Принялся за еду. Через двадцать минут вышел из барака и сел за стол. Открыл банку. Закурил. Со стороны магистрали не спеша приближался Дед.]