Андраник съёживается от стыда. Тилли кладёт руку ему на спину, выражая поддержку, и гневно сводит брови, но не решается возражать Гилберту. И впрямь, возразить-то нечего.
— Ну что ж, — в порыве великодушия заявляю я, стуча зубами от холода. — Все мы совершаем ошибки.
На этом запас моего великодушия иссякает, и я прибавляю:
— Но только Андраник — такие идиотские!
— Я бы поспорил, — хмыкает Гилберт, — однако время для беседы сейчас не самое удачное. Нам нужно двигаться.
В этом он прав. Хотя сам он, похоже, не особенно мёрзнет, но я ужасно страдаю, и мои зубы выбивают дробь. Тилли с Андраником повезло больше — у них остались и плащи, и шарфы.
— Что ж, идём туда, — решительно говорит Гилберт, указывая направление рукой Рэналфа.
— Почему туда? — с сомнением в голосе спрашивает Тилли.
— Заметил там что-то похожее на дым, — поясняет мой друг.
Зажав талисман в ладони, он бредёт вперёд, прокладывая нам путь. Дрожа всем телом, я иду за ним следом, пытаясь увидеть дым в той стороне, однако ничего подобного так и не наблюдаю.
— Сильвер, возьми мой шарф!
Тилли останавливает меня и старательно укутывает, хотя помогает это не очень-то.
— И мой, — нехотя говорит Андраник.
Он накидывает свой шарф мне на шею и крепко затягивает, будто пытается задушить. Наверняка он и не собирался быть таким добрым, но после того, что сделала Тилли, ему было бы неловко остаться в стороне.
— Спасибо, — громко говорю я, а затем шепчу так, чтобы слышал один Андраник:
— Не очень-то мне нужен твой сопливый шарф!
Он вспыхивает и отходит. Тилли к этому моменту уже ушла вперёд, потому я теперь плетусь в самом конце и не сразу понимаю, что происходит, когда идущие передо мной вдруг останавливаются.
— Что там такое? — любопытствует Тилли. — Ты чего застыл, увидел что-то?
— Увидел, — странным голосом отвечает ей Гилберт. — Отойдите-ка назад на всякий случай, но без резких движений.
— Ой, — говорит Андраник.
— Д-да что там т-такое? — спрашиваю я, потирая ладони друг о друга и дуя на них в безуспешной попытке согреть.
— Я т-точно не соб-бираюсь д-делать н-ни шагу назад, ин-наче околею от холода!
И я заглядываю вперёд через плечо Андраника, что сделать несложно, поскольку он ниже меня.
Сперва я замечаю какие-то тёмные пятна на снегу впереди, затем вижу, что пятна эти чуть пошевелились. Наконец я понимаю, что перед нами стоит крупный зверь, подобных которому мне встречать не доводилось.
Он размером с большую собаку, но это не волк и не пёс. Морда напоминает кошачью, но глаза необычного для кошек цвета, серебристо-белые. Густая шерсть то ли светлая, то ли зверь извалялся в снегу, лишь кое-где сквозь белое проступают тёмные пятна.
Кончик длинного пушистого хвоста подрагивает. Зверь пристально глядит на нас, припав на передние лапы, и, кажется, собирается прыгнуть.
— Мне кто-то скажет, в чём дело? — возмущается Тилли. — Ничего не вижу!
Она стягивает с носа очки, разглядывает стёкла, дышит на них и протирает краем плаща. Затем водружает очки на нос.
Зверь негромко рычит и ещё сильнее прижимается грудью к земле, но пока не двигается с места.
— Почему вы ещё тут? — шипит Гилберт, оглядываясь на нас. — Отступайте назад! С этим я легко справлюсь, но вы будете только мешать.
— С чем справишься? — всё так же не понимает Тилли. — Если бы только ты знал, до чего меня раздражает, когда все говорят о чём-то, чего я не вижу! Ещё из-за этой белизны какие-то пятна стоят перед глазами! Что там — обвал, разбойничья засада, призраки, ожившие снежные бабы? Наши злые двойники? Вражеский флот? Что?
Она краснеет от возмущения и размахивает руками так сильно, что едва не попадает в лицо Андранику, некстати решившему оттянуть её в сторону.
Зверь настораживается при громких звуках голоса, прижимает маленькие круглые уши, а затем одним изящным прыжком поворачивает назад и скрывается из виду.
— Т-там был какой-то зверь, — поясняет Андраник. — Кажедся, ты его спугнула.
Затем он пытается вытереть нос шарфом и понимает, что его шарф теперь у меня. Несколько мгновений мы с Андраником недовольно глядим друг на друга.
— Что за зверь-то? — всё ещё сердито спрашивает Тилли. — Горный козёл?
— Похож на хищника, — отвечает ей Гилберт, оглядывая окрестности из-под руки. — Я раньше не то что не видел — даже не читал о подобных. Нам стоит проявить осторожность и двигаться тихо, чтобы не пропустить нападение. Этот зверь был почти незаметен в сугробе, я мог подойти вплотную и ничего не сообразить, если бы только он не шевельнулся.