По возвращении во дворец мы сталкиваемся с королевой Мирнией. Она как раз спускается по лестнице, но застывает при виде нас.
Я использую Специальный Кашель и тыкаю Тилли в бок, но она и в ус не дует. Эта девчонка останавливается, преспокойно вынимает флягу из кармана и громко делает большой глоток.
Королева Мирния смеряет долгим и презрительным взглядом её всю, от съехавшей на ухо причёски до красной босой ноги. Лицо королевы искривляется всё сильнее (вероятно, под языком копится яд, который вот-вот выплеснется наружу).
— Мерза-авка, — будто бы даже с долей восхищения протягивает королева Мирния. — Паскуда! Вместо того, чтобы поддерживать свою госпожу в нелёгкое для всего королевства время, она пьянствует и шляется с мужчинами! Ты больше у меня не работаешь, ты слышишь, Элла?
Тилли старательно завинчивает флягу и прячет её в карман.
— Ох, горе-то какое, — без особого огорчения наконец произносит она. — Как же только я это переживу? Ладно, учитывая, что я на вас и не работала, думаю, я справлюсь. Но вы всё же будьте повнимательнее, кого берёте с собой, ваше истеричество. Я-то хорошая, а в следующий раз, пожалуй, вы можете прихватить и душегуба какого-нибудь вместо придворной дамы.
Королева Мирния замирает, открывая и закрывая рот, и не знает, что сказать. Пользуясь этим, Тилли преспокойно проходит мимо неё и поднимается наверх. Тут мать Андраника наконец отмирает и весьма невежливо тыкает в меня пальцем.
— А ты! — срывается она на визг. — Вместо того чтобы думать, как помочь моему мальчику, путаешься с подобного рода девицами!
— Что вы, как я могу, — холодно отвечаю я, — моё сердце уже занято. В нём навеки будете лишь вы, уважаемая королева Мирния.
— Всё! — вопит она, окончательно сливаясь по цвету с платьем. — Приказываю незамедлительно приготовить мою карету! Я покидаю это место не-мед-ленно!
И королева вцепляется в советника Фланна, неосторожно вышедшего на шум.
— Но почему этим должен заниматься я! — возмущается бедняга, однако силы неравны. Ему приходится устроить отъезд этой мегеры, и к его чести, справляется он великолепно. Выпроводить её быстрее не смог бы даже я.
Затем я всё-таки отдаю распоряжение, чтобы во всех трактирах, тавернах, городках и деревушках нашего королевства следили, не объявится ли принц Андраник. Начало зимы выдалось на редкость снежным и холодным, и лучше не полагаться на одного Гилберта. Чем раньше мы отыщем этого недотёпу, отправившегося невесть куда, тем лучше.
И тянутся долгие дни в ожидании вестей.
Тилли бродит по дворцу, как призрак, неожиданно объявляясь то здесь, то там. Один раз она выбралась из-под моей кровати, когда я уже почти уснул. Сказала, что ей понравилось сочетание дерева и серебра, но на узоры мастеру не хватило фантазии, а остов никуда не годится и развалится самое большее лет через пятьдесят, и то если я не буду вертеться во сне. Я сообщил, что пятьдесят меня вполне устраивает, и вытолкал её в коридор.
Во второй раз мы столкнулись на кухне, когда решили подкрепиться оставшимися после ужина пирожками. Я был неприятно удивлён тем, что кому-то среди ночи могла прийти в голову мысль о пирожках, к тому же раньше, чем мне.
— Нормальные люди ночью спят! — сердито сказал я, а затем отобрал поднос и быстро сбежал. Но пирожков на подносе оставалось значительно меньше того, на что я рассчитывал.
Третья встреча произошла в картинной галерее. Тилли, прищурившись, разглядывала парадный портрет.
— Где-то я уже видела эту даму, — важно заявила мне она.
— Эту даму звали король Ирман, — ответил я высокомерно. Я ещё не простил ей пирожки.
— Ах, бедняжка, — Тилли с жалостью поглядела на портрет. — Нелегко же ей пришлось. Об Андранике всё ещё никаких вестей?
Вестей у меня не было.
Глава 3. Взбалмошных решений от меня не жди
Спустя четыре дня я был разбужен настойчивым стуком в дверь.
— Во дворе птица, — мрачно сообщает мне советник Фланн. — Я не то что касаться, я подходить к ней не желаю. Подумал, что вам стоит знать, раз уж ваша семья так любит птиц, принц Сильвер.
Я немедленно сбегаю вниз по лестнице, позабыв даже снять ночной колпак. Едва я успеваю открыть дверь, как крупный альбатрос протискивается внутрь и уверенно направляется к лестнице.
— Смотрите, я его не трогаю, — говорит советник Фланн, стоящий наверху, и для убедительности поднимает руки ладонями вперёд. — Я друг птиц. Обожаю их изо всех сил.