Вскоре мы уезжаем, но прежде, чем это случается, половина знатных дам обрезает волосы до плеч, чтобы походить на Нелу.
— Вот дурёхи, — ворчит та. — Я же это не ради красоты!
И когда мы едем уже по землям нашего королевства, отец вдруг оборачивается ко мне и хмурится.
— Так я что-то не понял, Сильвер, — говорит мне он. — Если ты здесь, то кто у нас правит королевством?
— А, — машу я рукой, — советника оставил главным. Этого… хм, я не успел тебе сказать, Фланн теперь у нас работает, его и оставил.
— Кто-о? — ревёт отец. — Да я дурня этого терпеть никогда не мог! Эй, подстегните коней, мы очень сильно спешим! Ну, сынок, пусть только что-то пойдёт не так…
Я уверен, что всё в порядке, но уверенность моя немного ослабевает, когда мы въезжаем в город.
Повсюду развешаны таблички. «Никаких птиц!» — гласят они. «Запрещено летать над этим городом!». «Кокнута птица — счастливы лица!».
— Это ещё что за ерунда? — сердится отец. — Стыд-то какой!
Стражники у дворцовых ворот не пропускают карету.
— Велено сперва досмотреть, — заявляют они, — чтобы никаких птиц. У нас это теперь нельзя.
— Нельзя, говорите? — рычит отец, выбираясь наружу, и стражи в панике отступают. — Двор, значит, они не чистят, и это им не мешает! Окон не моют! По мостовым в городе не проехать! А птицы, значит, им чем-то не угодили!
— Ко-ко-король Бернард! — вопят стражники, не ожидавшие такого гостя. — Да мы же чего? Нам чего прикажут, того и мы! Помилуйте!
На шум показывается недовольный советник Фланн с куском пирога в руке.
— Что ещё стряслось? — кисло спрашивает он. — Поймали птицу?
Тут советник замечает нас, и пирог выпадает из его трясущейся руки. Он пытается скрыться за дверью, но недостаточно быстро, и я впервые в жизни вижу, как отец даёт кому-то пинка.
— Ого! — хором уважительно ахают стражники.
Фланн моментально покидает дворец, но перед тем собственноручно убирает все таблички, приколоченные по его приказу. Его сопровождает стражник, чтобы Фланн не вздумал улизнуть, а также мы с отцом (просто потому, что забавно же смотреть, как этот толстяк карабкается, пыхтя, на столбы и деревья).
Таблички мы жертвуем нуждающимся на растопку.
Затем настают довольно шумные и утомительные дни.
Начнём с того, что все обитатели Мёртвых земель нагрянули в гости, узнав о возвращении Нелы. И отец решил, что не мешало бы устроить народу праздник в честь последних событий (и чтобы заодно все поскорее забыли о днях мудрого правления Фланна).
Попутно отец проверяет состояние дел, отчитывает меня, отчитывает советников, потом снова меня. Негодует, отыскав среди важных бумаг мои рисунки, и показывает собственные заметки, чтобы я понял, как нужно их составлять.
Перевернув лист, я нахожу на обратной стороне нечто похожее на лысую голову советника Клауса, плохо нарисованную. Отец багровеет, выдирает эту страницу, рвёт в клочья, затем обвиняет меня в том, что это я нарисовал. Ужасно несправедливо.
Нелепый конь Тортик находит своё место в мире: мы отправляем его к норятелям, Барри в подарок, а тот взамен соглашается отпустить Стрекозу. Это мы с Андраником придумали, чтобы всем было хорошо. Тортика у норятелей, по слухам, немедленно переименовали в Скрекозу, но не думаю, что он станет из-за этого страдать.
К слову о норятелях. Прознав, что на востоке живёт отколовшаяся часть их племени, норятели страшно разволновались и решили, что найдут способ проложить туда путь, а король Фергус предложил им покамест обмениваться письмами. Жители подземного королевства не знали грамоты, потому посыльный короля исписал несколько листов под их диктовку и повёз на восток, а затем воротился с ответом, и тут же ему пришлось составлять и везти новое послание, потому что норятелям страшно понравилось.
Они решили, что раз уж у них целых два королевства, то их тоже можно назвать — Первое и Второе. Причём и наши норятели, и те, которые на юге, захотели, чтобы именно их королевство было Первым.
Работники Залов Знаний опять страдают, не зная, что делать с картами. В конце концов они решили так: пусть норятели сами разберутся со своими королевствами и подготовят карты, а затем уже их совместят с нашими. Думается мне, это не будет сделано никогда.
Гилберт и Теодор недолгое время гостят у нас, а затем собираются на Острова. Отец с Нелой и Дамианом отбывают с ними, поскольку хотят навестить Сильвию. Отец ведь так и не повидал внучку.
И королевство опять остаётся на мне, но я не особенно протестую.
— Счастливого пути! — машу я с берега им, стоящим на палубе.