В ответ на данное утверждение Ленина В. И. заметим следующее.
Одну и ту же вещь человек, ящерица, паук воспринимают каждый по-своему и используют ее соответственно. В ряде случаев воспринимаемая человеком вещь для червя недоступна, не проходя по каналам его ощущений, или она ощущается червем в совершенно иной форме и свойствах. То есть червь имеет свое окружение, свой мир в любом случае и человек проникнуть в него не в состоянии, и наоборот. Другими словами, органы чувств различных существ формируют своё собственного окружения не из «готовых» вещей, а формируют его в соответствии только с теми средствами, которыми они обладают. Поэтому «форма» вещи, получающаяся в сознании любого живого существа, зависит от имеющихся у него органов чувств, а не от материи «по ту сторону» от ощущений.
Таким образом, первостепенным в отношении живого существа в соотнесении с вещью является процесс распознавания вещи сканированием окружающего органами чувств и наличие в индивидуальном сознании хотя и скрытых, но четко действующих формообразующих способностей, или матриц, соответствующих возможностям имеющихся у живого существа органов чувств. А органы чувств и по набору и по свойствам существенно отличаются у живых существ. Например, птицы ощущают магнитное поле и даже способны ориентироваться по нему, человек же такой способностью не обладает. Однако он оказался способным понять его природу за счет расширения диапазона своих ощущений искусственно – в этом его отличие от прочих живых существ, – человек использовал соответствующие приборы, обнаружил магнитное поле, определил его сущность, а дальше стал использовать его своей практической деятельности.
Тем не менее никакие приборы не могут проникнуть в сущность «темной материи» или помочь попасть человеку в иные измерения вселенной.
Как бы то ни было, но сфера окружения различных видов живых существ – своя, и она зависит от возможностей их органов чувств и соответствующих им скрытым формообразующим способностям, которые определяются не самим индивидуальным сознанием в его открытом выражении, а при посредстве единого сознания. Но для человека формообразующие способности сознания частично открываются еще и в его умении к определению теми или иными способами сущностей вещей на основе эксперимента и собственного интеллекта.
Таким образом, если органы чувств и некий отражательно-инстинктивный разум просто живого развиваются только в ходе эволюции, то у человека они дополняются различными орудиями труда, приборами, аппаратами, а также мышлением с элементами аналитико-синтетических умственных действий, воображением, языком общения, обширными и всё время пополняющимися базами данных, стремлениями к новому и т. д., что позволяет ему создавать культуру, цивилизацию, осуществлять практически непрестанное познание мира, улучшать условия своего существования; как говорил Хайдеггер, человек «заботится» о бытии, не забывая о себе: «Многосложность этих способов бытия-в примерно обозначается следующим перечислением: иметь дело с чем, изготовлять что, обрабатывать и взращивать что, применять что, упускать и дать пропасть чему, предпринимать, пробивать, узнавать, опрашивать, рассматривать, обговаривать, обусловливать… Эти способы бытия-в имеют подлежащий еще подробной характеристике бытийный образ озабочения. Способы озабочения это и дефективные модусы небрежения, упущения, отказа, халатности, все модусы «только лишь» по отношению к возможностям озабочения. Титул «озаботиться» имеет ближайшим образом свое донаучное значение и может значить: что-то исполнять, устраивать, «доводить до ума». Выражение может также подразумевать: чем-то озаботиться в смысле «что-то себе раздобыть». Далее, мы употребляем его в характерном обороте: я озабочен, что предприятие не удастся. «Озабоченность» значит здесь что-то вроде опасения. На фоне этих донаучных, онтических значений выражение «озаботиться» в данном исследовании употребляется как онтологический термин (экзистенциал) для обозначения бытия возможного бытия-в-мире. Титул выбран не потому что, скажем, присутствие прежде всего и в большой мере экономично и «практично», но по тому что само бытие присутствия предстоит увидеть как заботу» [4, с. 56-57].