Я замер, не сводя с нее глаз: поджарое тело, мыло в руке, ускорившиеся движения, бронзовые соски, взгляд, брошенный на меня. Первый миг изумления, затем улыбка, и вот она снова начинает намыливаться.
Я отшатнулся, попятился, Патриция же, еще чуть приспустив купальник, ополоснулась, выключила воду и, завернувшись в полотенце, а другое намотав на волосы как тюрбан, ушла в дом. Глядя, как она скрывается за стеклянными дверями, я ощутил, что у меня вполне хватит наглости на… На что? Рвануть за ней? Я и сам не знал.
Но, так и не определившись, рискнуть или отступить, я увидел его: Нандо. Кураж мигом улетучился, и я молча, понурив голову, проскользнул мимо. Ни тогда, ни после мы не упоминали об этом, за исключением последнего вечера, когда Патриция вышла на прощальное барбекю в ярком платье в цветочек. А он, продолжая раздувать угли, повернулся ко мне и шепнул: «Веди себя прилично».
Я рассказывал ему все, на самом деле не рассказывая ничего. Мальчишкой мысленно беседовал с ним и надеялся немедленно уловить реакцию: изгиб брови, постукивание пальцами, понимающий взгляд. Словно он телепатически мог меня услышать.
И особенно счастлив был в те часы, когда терся рядом, а он нарочно подбирал себе занятие, за которым я мог бы наблюдать: за прочисткой трубы в кухне, подрезкой роз, уборкой салона в машине. За волшебством его рук.
– Я тут придумал, что сделаю с миллионом евро из нашей игры. – Он, не доев, отставляет суп, подходит к окну, открывает нараспашку. Во-первых, говорит, пристрою веранду к домику в Монтескудо, чтобы на запад глядела. И бассейн в конце участка: дерево и камень, и чтобы жалюзи с электроприводом. А еще подогрев, потому что во второй половине дня там тень.
– У тебя осталось порядка девятисот тысяч евро.
– Найму парня, чтобы ходил за тобой и выключал свет, который ты вечно везде оставляешь.
– Вот это уже деловой подход.
– Ладно, скажу. – Он садится ногу на ногу, закуривает. – Машину поменяю.
– А как же магнитола в «пятерке»? Скучать будешь.
– Музыку надо дома слушать.
– И?
– Куплю «дачию-дастер» на газу.
– Поверить не могу.
– Вот!
– Прости, а что ты ее сейчас не купишь?
– Моя пока бегает. – Он глубоко затягивается, потом снова вскакивает и, раскрыв тетрадку для покупок, принимается добавлять очередные пункты в список. – Нужны орегано и анчоусы. Будем пиццу делать.
– Давай лучше я тебя свожу куда-нибудь. Есть «Кувшин» или то местечко в Ривабелле…
– Сколько у меня осталось в нашей игре?
Беру сигарету из его пачки:
– С учетом машины примерно восемьсот восемьдесят тысяч.
– Это надо обмозговать.
На закуску – дежурная брискола. Только сперва я варю маккьято, а он идет за колодой, но за стол возвращается не сразу: стоит, глядит, как я наливаю молоко. Играть решаем пять конов.
Когда остается по паре карт, я беру его козырную тройку тузом. С досады он выкуривает подряд две сигареты, хотя с радостью спустил бы пар иначе, поклевав немного «Сент-Оноре»: вон как на холодильник косится. Потом заходится раздраженным кашлем и, держась за грудь, идет к буфету за сиропом. Выпивает, облизывает губы.
– Я тут подумал, – голос уже спокойный. – У меня ведь восемьсот тысяч с гаком осталось, верно?
– Верно.
– Тогда куплю себе хижину в горах, в Поцца-ди-Фасса. И на остаток пускай мне Тина Тернер живьем в гостиной поет.
Пиликает его мобильник, но мы так хохочем, что он не успевает ответить. Это дон Паоло названивает, тот, что учился с ним в одном классе, прежде чем стать священником. Отсмеявшись, перезванивает, они болтают о том о сем, а под конец дон Паоло просит передать трубку мне, как всегда, когда я рядом. Спрашивает, как мне Нандо.
Я ухожу в комнату и отвечаю, что выглядит он вполне нормально.
– Нормально, говоришь, – на том конце трубки раздумья. Дон Паоло – не только дипломированный юрист, но и, если верить легендам, бывший духовник Андреотти[11]. – Знаешь, Сандро, в день свадьбы он тоже выглядел нормально.
Это еще одна легенда: за два часа до того, как расписаться c ней в муниципалитете, Нандо начал сносить заплесневелую стену крохотной кухоньки.
После ужина моя очередь гулять. Мы с ребятами договорились сходить к Вальтеру, чье заведение, «Невод», некогда киоск, где перехватывали на бегу по куску арбуза, а нынче бистро с открытой верандой и видом на канал, открывает летний сезон.
11
Джулио Андреотти (1919–2013) – юрист и политик, три раза избиравшийся премьер-министром Италии, в 1993 г. был уличен в связях с мафией.