– Я написала в объявлении насчет легких домашних дел, это вас не пугает? Я имела в виду – немного стирки, присмотреть за порядком и, возможно, сходить за покупками.
– О, конечно, это нормально. Разумеется, я не возражаю.
Как раз это нравилось Агате больше всего. Разложить все по местам. Привести в порядок дом и заставить хозяйку удивляться ее расторопности. В своей жизни она несколько раз работала уборщицей и всегда проявляла себя прекрасно. Многие из тех домов стоило назвать развалюхами, хотя, глядя со стороны на живущих там людей, хотелось быть одной из них. Ты завидуешь их одежде, их дому и кофеварке, пылесосу «Гувер» и холодильнику, но тут же выясняешь, что большинство из них даже не могут толком спустить за собой воду в сортире. Они никак не хотят понять, что в мире должен быть порядок и что содержать дом в чистоте на самом деле довольно просто.
– И как вы знаете, мы с Кристианом работаем допоздна. Я стараюсь быть дома к семи, но Кристиану такое никогда не удается. Это ничего? Что иногда вам придется уложить детей спать?
– Разумеется, я к такому привыкла. – Ближе к концу каждой своей работы Агата мечтала, чтобы родители вообще исчезли; она представляла себе, как они испаряются под действием собственного невроза. Насколько же легче иметь дело с детьми, чем со взрослыми.
– А теперь, Эгги, расскажите о себе.
Агата уже привыкла к этому вопросу, она знала, что такие люди предпочитают сделать вид, что это их действительно интересует, но все равно вопрос вызывал у нее ужас. Все остальные ответы, по сути, не были враньем. Ведь она не собиралась кормить детей помоями, бить их и заметать грязь под диваны. Она будет хорошей нянькой. Но она не могла рассказать этим людям о себе. Она испытала пару вариантов ответов во время последних интервью, но выяснила, что, если сказать, будто твои родители умерли, тебя начнут жалеть, а если соврать, что они эмигрировали, будут ждать, что ты станешь им звонить. На этот раз она решила опробовать новый вариант:
– Я выросла в Манчестере. Мои родители очень старомодны, так что, когда я поступила в университет, чтобы изучать философию, отец взбесился. Понимаете, он человек глубоко религиозный, вот и считает, что философия – корень всякого зла, работа дьявола. – Она видела подобное в ночном сериале, и вариант показался ей правдоподобным или лишь слегка фантастичным, так что вряд ли кто-то может заподозрить ее в сочинительстве.
Рут и Кристиан Дональдсон прореагировали, точно как она и ожидала: сидели, как два нетерпеливых спаниеля, с переизбытком сочувствия на лицах.
– Он сказал, что, если я буду там учиться, он лишит меня наследства.
– Но вы все равно поступили?
Агата посмотрела на свои руки и почувствовала обиду так остро, что даже слезы выступили на глазах.
– Нет, не поступила. Сейчас ругаю себя за это, но я отказалась.
Рука Рут взлетела ко рту, и жест не показался Агате естественным.
– Какой ужас. Как мог он лишить вас такой возможности? – Ей хотелось добавить, что она никогда не поступит со своими детьми так ужасно.
– После этого я немного пожила дома, но это был сплошной кошмар. Непрерывные ссоры. – При этих словах Агата представила себе террасу загородного дома и худого человека, который грозит ей пальцем. В воздухе пахнет уксусом: возможно, ее мать плохая повариха или одержимая любительница порядка – она пока еще не решила что именно. Вместе с парой, сидевшей перед ней, она удивилась, как отец мог быть таким злым. – Я уехала пять лет назад и с той поры ни разу с ними не разговаривала.
– Но ваша мать, разве она не пыталась связаться с вами?
– Она целиком под влиянием отца. Думаю, они уже куда-нибудь переехали.
– У вас есть братья или сестры?
– Нет, только я. Я единственный ребенок.
– Бедняжка, – сказала Рут, но Агата уже сообразила, что она думает о том, как им повезло – за обычные деньги досталась нянька, которая достаточно умна, чтобы поступить в университет.
Когда Агата вернулась в свою темную комнату на Кингз Кросс, она чувствовала себя усталой и выпотрошенной. Она все еще пыталась понять, зачем сказала Дональдсонам, что ее можно звать Эгги, хотя все и всегда называли ее только Агатой. Наверное, тогда это показалось ей дружеским жестом, так что теперь придется смириться. У соседки по квартире зазвонил мобильный. Та коротко ответила, а потом стала дико махать Агате. У Лизы часто резко менялось настроение, так что Агата не обращала на нее внимания, пока не услышала, что та говорит: