– Ну, и как же мне сойтись поближе с этим достойным человеком?
– Просто посылай ему каждый вечер короткие электронные сообщения – буквально пару строчек – о том, как движется расследование. Если нет ничего нового, то так и пиши. А если произойдет что-то важное, сообщи сразу, как появится время.
– И это все?
– Не совсем. Его можно узнать лучше, если изредка, когда захочется, наносить ему визиты.
– Но только когда это будет удобно мне, а не ему.
– Данное обстоятельство я особо подчеркнул.
– И он на это согласен?
– Он привык приспосабливаться. Иначе не занимал бы этот пост.
– Если я получу письменное указание от директора департамента полиции по поводу того, что должен… законтачить с ним, тогда мы вполне сможем заключить такое соглашение. Но только это указание должно исходить не из Главного управления полиции, а от моего непосредственного начальства, то есть от Гурли…
– Это указание уже лежит у тебя на столе рядом с визиткой, на которой указан номер телефона, по которому тебе нужно позвонить нашему другу сегодня вечером. Там же тебя ждет и его электронный адрес.
Договоренность была достигнута, и, подобно двум старым барышникам, они скрепили ее рукопожатием. Однако у Конрада Симонсена остался еще один вопрос, прояснить который, как ему казалось, сейчас было самое удобное время.
– Скажи мне одну вещь: кто на самом деле принял решение о том, чтобы я возглавил расследование этого дела? Ведь не может же быть, чтобы вся эта газетная писанина о канцлере была правдой, верно?
Хельмер Хаммер улыбнулся и покачал головой.
– Нет, тут ты абсолютно прав. Порой просто удивительно, в какую только чепуху не заставляют поверить людей эти средства массовой информации.
– Тогда кто же?
– Я.
– Ты?! Но почему?
– Потому что ты – умный.
– Чушь. Другие тоже умные. Ты знал, что я уезжаю в отпуск?
– Да, к сожалению. Правда, я не был в курсе, что тебе нездоровится. Так что за это прошу прощения.
– Ладно, хорошо, но ты так мне и не ответил. Почему именно я, и почему ты во все это вмешиваешься?
– Я просто делаю свою работу, и это вовсе не чушь, когда я говорю, что ты умный.
– Но есть ведь и другие причины, верно?
– Если они и существуют, то не имеют никакого значения ни для тебя, ни для предстоящего расследования. Можешь мне поверить.
Хельмер Хаммер сверился со своими часами.
– Вот видишь, что я тебе говорил? Все это заняло восемь с половиной минут. Теперь бы мне только выбраться отсюда.
Он растеряно озирался по сторонам, по-видимому, полностью утратив способность ориентироваться в бесконечном лабиринте совершенно одинаковых прямых и изогнутых коридоров здания.
– Чувствуется, это будет не так-то просто. А я-то считал, что знаю здание префектуры как свои пять пальцев.
– Лишь проработав добрый десяток лет, начинаешь хоть как-то ориентироваться здесь. Ладно уж, я тебя провожу… хотя нет, постой-ка, тогда получится, что ты добьешься своего по всем пунктам – а для психики это вещь опасная. Исключительно с точки зрения укрепления душевного здоровья тебе бы следовало поблуждать здесь с четверть часика.
– Все мы в результате чего-то добиваемся – в этом-то и весь смысл. Однако пусть будет по-твоему: попытаюсь сам найти дорогу. Передавай привет дочке! Надеюсь, скоро мы снова увидимся. Да, Симон, желаю хорошенько выспаться.
Глава 5
Начальник спал, и перерыв в совещании убойного отдела, посвященном рассмотрению обстоятельств гибели Мариан Нюгор и Катерины Томсен, затягивался. Коллегам было о чем поговорить, да и Арне Педерсен, которому предстояло вести дальнейшее заседание вместо спящего шефа, совсем не прочь был потратить несколько лишних минут на подготовку. Он сидел чуть в сторонке от остальных и изучал компьютерные слайды, которые использовались в докладе Конрада Симонсена. Полина Берг подошла к нему, но он, скосив на девушку глаза, недовольно отмахнулся.
– Что бы у тебя там ни было, Полина, с этим можно подождать.
Девушка и не думала сдаваться; усмехнувшись, она выхватила из руки Арне шариковую ручку.
– Какого дьявола?! Почему со мной ты вечно нарушаешь субординацию? Неужели не понимаешь, что мне надо еще раз все это хорошенько прочесть? Или, может, сама хочешь продолжить? Что ж, с удовольствием посижу и послушаю.
Полина Берг постаралась изобразить самую обаятельную из своих улыбок. Следует отметить, что это возымело эффект.