Выбрать главу

– Договорились, постараюсь держаться подальше. Арне, кстати, тоже об этом предупредил.

– Ну, вот видишь, значит все правильно. Если хочешь, можешь взять мою машину.

Провожая взглядом выходящую из дверей девушку, Графиня ощутила легкий укол зависти. Не потому, что юной коллеге удалось обнаружить то, на что никто не обратил внимания, – нет, тут она могла лишь порадоваться за Полину. Графиня позавидовала ее кипучей энергии и неуемному тщеславному ликованию, когда ей наконец удалось отличиться. Все это были черты, присущие юности, которые со временем наверняка исчезнут, в том числе и у Полины Берг. Ведь рано или поздно начинаешь понимать, что расследование, которое в данный момент представляется тебе особо важным, на самом деле не имеет такого уж ключевого значения, ибо за ним последует новое, а там – следующее и еще одно… Осознание этого приводит к тому, что из дела жизни следствие постепенно превращается в обычную рутинную работу. Что, в конечном итоге, гораздо более эффективно, хотя, разумеется, предполагает минимум энтузиазма, да и от восторженного отношения новичков к своей работе уже давно не осталось и следа. Она подумала и решила, что такое происходит в большинстве профессий.

Внезапно у Графини возникла неприятная ассоциация. Новая секретарша ее бывшего мужа в свое время также была весьма амбициозной особой. Оба они – и она, и муж – в разговорах между собой называли ее не иначе как «Эрна с острыми локтями». Графиня тут же поправилась: бывший муж, и сразу почувствовала, как от внезапно всколыхнувшейся ненависти у нее засосало под ложечкой. Это ощущение, ни на день не оставлявшее ее в течение целого года после развода, все еще время от времени возникало вновь. Правда, не с такой остротой, как прежде. Эрна успела уже родить второго ребенка от ее мужа… от ее бывшего мужа. Рождение первого им удавалось скрывать около месяца, прежде чем Графиня заподозрила что-то неладное и наняла частного детектива для слежки за супругом. Разрыв их был тяжелым и окончательным. «Теперь, когда я наконец свободен, мне ничто не помешает просыпаться каждое утро в объятиях женщины, которая ежедневно стремится лишь к одному – быть совершенной». Это были последние слова, сказанные им перед тем, как расстаться с нею и навсегда покинуть ее жизнь. Чтобы уйти к новой семье. Тяжело вздохнув, Графиня попыталась усилием воли отогнать от себя негативные мысли, прекрасно зная, что теперь будет как минимум несколько дней злиться, одновременно испытывая параноидальный страх случайно столкнуться с ними на улице. Так бывало всегда. И наоборот, немного помогало, стоило ей только вспомнить о том, что раз в два месяца частный детектив продолжает присылать ей фотографии. Так просто, чтобы она могла быть в курсе событий и контролировать ситуацию. Она велела ему делать снимки, не скрываясь, чтобы как можно больше досадить им. Думать об этом ей также было приятно.

Глава 6

Патронажную медсестру Полина Берг отыскала прямо посреди одной из центральных улиц Роскилле. Та сидела в маленьком красном автомобильчике с эмблемой муниципальной медицинской службы и заполняла схему отчетности. Женщине было пятьдесят с небольшим, однако, несмотря на изящный форменный костюм приятного серо-голубого цвета и умело наложенный макияж, она выглядела старше своего возраста. Лицо у нее было усталым, а движения резкими и угловатыми, как будто она сама на себя за что-то злилась. Выслушав короткий рассказ Полины Берг о цели ее визита, она с недоверчивым видом изучила ее удостоверение и лишь после этого пригласила девушку присесть на пассажирское сиденье. Затем она снова углубилась в бумаги, как будто не замечая, что теперь уже не одна в машине. Закончив наконец со своими записями, она аккуратно разложила все листки по двум папкам, озабоченно взглянула на часы и сказала:

– Я уже и так на восемь минут выбилась из графика. Следующий мой гражданин, правда, живет всего в двух кварталах отсюда, но вот тот, к которому я отправлюсь потом, – в Вибю. Так что, если подождешь меня, у нас будет время переговорить по дороге туда.

– Конечно, я подожду.

Женщина завела свой автомобильчик и привычно влилась в напряженный полуденный поток транспорта. Затем без всякого перехода заметила:

– Да-а, стало быть, гражданин. Так мы их называем, и выражение это уже настолько вошло у нас в обиход, что воспринимается как нечто вполне естественное. Хотя я прекрасно понимаю, что для постороннего уха оно звучит, скорее, как термин времен Великой французской революции. Ты останешься в машине. Вообще-то это против правил, но сотруднику уголовного розыска, пожалуй, можно доверять.