Я так увлекся этими приятными мыслями, что крепко заснул и проснулся только в восемь утра.
Мы позавтракали вместе с Мариан, после чего я попросил девушку пройти в кабинет Дестера, чтобы помочь мне составить список его долгов к приезду адвоката.
Мы разложили на столе все бумаги Дестера, которые нам удалось обнаружить в его кабинете. Мариан мне называла цифры счетов, а я записывал их на листке бумаги… Мы работали уже целый час, когда Мариан неожиданно протянула мне длинный конверт с сургучной печатью, попавшийся только что ей в руки. Я взял его и прочитал надпись: «К сведению мистера Эдвина Бернета. Последняя воля и завещание Эрла Дестера. 6 июня 1956 года.»
Я долго смотрел на этот длинный конверт. Не знаю почему, но вид его вызывал во мне какую-то смутную тревогу. Мне неудержимо захотелось тут же распечатать его, но мешало присутствие Мариан.
— Продолжим разбор счетов, — сказал я девушке и отложил этот конверт в сторону, стараясь подавить свое смущение. — Адвокат вот-вот должен приехать, а у нас еще полно работы.
Постепенно картина начала вырисовываться: долгов у Дестера накопилось приблизительно тысяч на тридцать, и еще кое-что мы не разобрали.
А в активе две тысячи долларов в банке, дом, две машины, вещи и обстановка. Продав все это на аукционе, можно было расплатиться со всеми кредиторами…
Вскоре к дому подъехала машина адвоката, из которой вылез крупный краснолицый мужчина с холодными, близко посаженными глазами. Я узнал комиссара полиции Мэдвига. Затем из машины вышли Бромвич, Льюис и еще какой-то незнакомый мне мужчина в штатском.
Он сразу привлек мое внимание. У него был торс атлета и ноги карлика. Рост не превышал пяти футов. Дорогой костюм он носил как-то неряшливо: воротник рубашки был смят, галстук съехал набок. И все же, несмотря ни на что, чувствовалось, что это самый важный член группы.
Бернет поздоровался с ним раньше, чем с комиссаром полиции Мэдвигом…
Пятеро мужчин постояли некоторое время, беседуя, и двинулись к подъезду. Я пошел открывать входную дверь.
Бернет сказал коротконогому человеку:
— Познакомьтесь, это секретарь Дестера, Глин Нэш.
Я взглянул в холодные серые глаза и ощутил крепкое рукопожатие. До меня донесся голос Бернета:
— Нэш, представляю вам мистера Меддакса из страховой компании «Национальная верность».
Я сразу вспомнил, что говорил Дестер об этом человеке: умен, тверд, компетентен. За милю чувствует подлог. За долгие годы своей работы в компании разоблачил множество мошенников, а восемнадцать из них отправил в камеру смертников.
По его виду чувствовалось, что он вполне способен на это.
— У меня совсем мало времени, — сказал Меддакс, обращаясь ко всем. — Давайте сядем и поговорим.
Я провел их в гостиную. Стола здесь не было, но это обстоятельство нисколько не обеспокоило Меддакса. Он сразу же занял господствующую позицию у камина, а остальные расселись в креслах лицом к нему. Льюис, как и подобало его рангу, остался в холле.
— Садитесь и вы. — Меддакс указал мне и Мариан на два свободных кресла. — Нам обязательно потребуется ваша помощь.
Как только мы сели, Меддакс повернулся к шефу полиции Мэдвигу.
— Мне известны только те факты, которые я почерпнул из газет, — сказал он ему. — Как вы знаете, Дестер является клиентом нашей компании. Открою вам, что он застрахован на очень крупную сумму: три четверти миллиона долларов. Значит, нашу компанию крайне интересует его судьба. Мне бы хотелось выяснить все факты его исчезновения. Не согласится ли кто-нибудь из вас ввести меня в курс дела?
Мэдвиг кивнул Бромвичу, который откашлялся и, приняв при этом глубокомысленный вид, начал:
— В ночь на двадцать пятое июня мистер Нэш уведомил нас об исчезновении Дестера и его жены, которые пропали, по словам Нэша, не доехав до санатория Вельвью, куда миссис Дестер везла своего мужа. И действительно, патрульный Мак-Тэвин видел их в половине двенадцатого ночи на шоссе у отметки 101, но в санаторий они так и не приехали…
— Почему Дестер поехал в этот санаторий? — спросил Меддакс, внимательно глядя на Бромвича.
— Он был алкоголиком, — ответил за Бромвича Эдвин Бернет. — За несколько дней до этого я разговаривал с миссис Дестер, и она сообщила мне, что у ее мужа появились частые галлюцинации и даже буйство, во время которого с ним мог справиться только мистер Нэш. Поэтому миссис Дестер и уговорила своего мужа лечь в санаторий.