– Не поняла!
– Решил доказать ребятам, что смогу тебя раскрутить. А-а-а, – Максим стыдливо закрыл лицо руками. – Прости, пожалуйста! Ты ведь недотрогой была, хоть и оторвой.
– В плане оторвы ничего не изменилось, – смеялась она, скрепя душой, что недотрогой ее давно не назовешь.
– Врешь! – запротестовал Максим. – Многое изменилось. Та Тонька, которую я помню, сигала бы сегодня по этим сугробам с бутылкой коньяка в руках и еще меня тащила бы за шкирку.
В ответ на его слова она безудержно хохотала.
– А эта Антонина чуть не разревелась при первом же падении в снег. Нет. Изменилась. Стала женственной и более степенной. Приструнить тебя некому было в твои восемнадцать.
– Жизнь приструнила. Спасибо ей.
Мечтательно улыбаясь, Тоня одарила его восторженным взглядом.
– Я поначалу думаю: да что за бука, друг у Любимовых? Где они его взяли, такого сердитого?
Максим вновь засмеялся и азартно произнес:
– А я когда тебя увидел, то сначала не поверил. Думаю, наверное, это какая-то другая Тоня. Потом присмотрелся – нет, та же, просто преобразившаяся.
Радостно переведя дух, Антонина спросила:
– Так почему ты вернулся из столицы? У тебя там вроде дела в гору пошли?
– Дела в гору, – вздохнув, ответил он. – А после смерти Риты не смог там находиться. Хотелось что-то кардинально изменить. Решил вернуться, здесь бизнес раскрутить. Открыл небольшую мебельную фабрику. Пошло дело. И Каринка с бабушкой и дедушкой под присмотром. Решил остаться.
– Это два года назад?
– Да. Уже два года.
– А мы так и не виделись!
– Ты ведь занята все время. К Любимовым редко заходишь. Вот и не виделись.
– Ты в курсе моих последних событий, правильно я понимаю? – спросила Тоня, хотя очень надеялась на отрицательный ответ.
– Почти всех, – кивнул Максим, подливая ей в бокал остывший глинтвейн. – Кроме окна, в которое ты почему-то хотела сигануть. Это правда? Меня шокировало, если честно. Не в твоем стиле. Ты всегда жизнерадостной была. Да, отчаянной – быстро расстраивалась, порой психовала, но также быстро приходила в себя.
– М-да, – она с сожалением вздохнула. – Я никому об этом не говорила. И ты не говори. Пусть все спят спокойно. Это прошлое, на котором крест.
Помолчав, добавила с грустью:
– Ритку жалко так. Когда узнала, я час ревела, не могла успокоиться.
– Странно. Ты ведь ее почти не знала. А меня, как казалось, терпеть не могла.
– Тебе не казалось. Из-за неприязни к тебе, еще сильнее хотелось сочувствовать. Ты ведь хороший был. А вот я – по жизни стерва.
– Неправда. Я помню твои сентиментальные слезы на свадьбе Алены и Кирилла.
– О. И что? – скривилась она. – Совершенно нетрудно пореветь от счастья.
– Стервы на это не способны, – вот что. Ты слишком требовательной к себе стала.
– Была бы достаточно требовательной, не натворила бы непоправимых ошибок…
Её резкий комментарий вызвал в Максиме негодование, которое он тут же проявил ироничным приказом:
– Так! Хватит! Не ныть, говорю, Тонька! Мы ведь договорились…
– Да-да. Прости, Макс. Прости, – пряча лицо в ладони, хохотала она.
– А я похорошел, правда? – с сияющими глазами спросил Макс.
– Ну… есть такое, – Тоня смущенно отвела взгляд.
– В спортзал хожу, собой занимаюсь, – горделиво расправил плечи он.
– Ну правильно. Жену ведь искать нужно! Достойную.
– Ну я хотел обычную, – пожав плечами, сказал он. И с такой теплотой это прозвучало! – Обычную любящую жену. Но если попадется достойная, не откажусь…
На этой ноте Тоня поняла, что буквально месяц назад добавила бы самовлюбленную шутку, но сейчас она только мило улыбнулась и произнесла:
– Я надеюсь, у тебя всё получится. Я верю в это!
В его глазах отразилось мимолетное разочарование. Она не думала о его причинах. А все, потому что Тоне не хотелось портить этому человеку жизнь своей драмой. Ему и так пришлось несладко, а она… вряд ли она в состоянии сделать кого-то счастливым. Поэтому продолжение «банкета» не стоит планировать. Нужно трезво смотреть на вещи. После истории с Сергеем Тоня твердо решила избавляться от иллюзий и реально оценивать ситуацию.
– Каринка сейчас у Алены с Кириллом? – вдруг поинтересовалась с беспокойством Тоня.
– Да. Любимовы часто ее к себе забирают. Она там своя. Сегодня тоже останется. Одно радует – знаю точно, что ей сейчас весело. Любимые друзья и душевная обстановка. Мы с ними очень сдружились. Такие люди безупречные! Обожаю Любимовых.
– Помню, меня как-то родители тоже оставили на Новый год со своими друзьями, – вздохнув, сказала Тоня. – Они оба работали в праздник. Так себе ощущение.