— Я надеялся вернуться до того, как ты проснёшься. Цветы купил, шампанское…
— Чтобы я снова напилась?
— Чтобы ты расслабилась, глупенькая. Как знал, что взвинтишь себя из-за этой работы.
— Найду новую. Не проблема. Только что, мне моя нравилась…
— Послушай меня, Галь, только обещай не перебивать и не возмущаться раньше времени, хорошо?
— Ты что натворил, муж мой? — Улыбнулась я и сама к нему губами прижалась, пальцами поглаживала затылок, пробираясь под воротник рубашки, призывно тёрлась о него своими бёдрами.
— Завтра тебя пригласили на собеседование. Я договорился.
— Убью! — Гневно прошептала в приоткрытые губы, но, вопреки словам, поцеловала настойчивее, словно сама напрашивалась.
— Редакция модного журнала. Молодой коллектив, и не змеиный, не смотря на то, что женский.
— Как в сказке!
— Почти. Ты будешь помощником редактора одного из отделов, не знаю какого, но, думаю, справишься.
— Дима, ты серьёзно?! — Наконец опомнилась я и от мужа отстранилась. Всё это время почему-то казалось, что он шутит.
— Вполне. Галь, там работают отличные ребята со многими я знаком лично, зарплата приличная, но у тебя должность такая, сама понимаешь…
— Не понимаю.
— Тебя никто там держать только за то, что ты моя жена, не будет. Справишься — будешь работать. Нет — и сама уйдёшь. Только не говори сразу «нет». — Предупредил, наверняка по лицу видел, что именно это я и хочу сказать. — Мы просто посмотрим. — Процедил сквозь зубы, перед очередным поцелуем, от которого я так и намеревалась увернуться.
— Мы просто посмотрим. — Мягко согласилась я. В конце концов, гулять, так гулять по крупному: у меня богатый завидный мужчина, который подарил мне квартиру, машину, не экономит на украшениях, чего уж теперь ломаться-то? Хочет устроить на работу — пожалуйста! Главное, чтобы мне нравилось.
С этими мыслями, я с удовольствием подставилась под его ладонь, уверенно скользившую между моих ног.
— Что-то подсказывает, что меня туда сегодня не пустят… — Вздохнул, сожалея, я его по голове погладила.
— А мы быстро… — Шепнула на ухо и к нему прислонилась, чтобы не краснеть под насмешливым взглядом.
— Я не люблю быстро, малыш. — Сильно сжал ягодицу, буквально впиваясь в неё, мышцы напряглись, влаги прибавилось, сердце застучало так, чтобы его услышали. — Люблю с тактом, с чувством, с расстановкой. — Провёл рукой по моему свободному боку, чуть задевая кожу под широким топом. — Секс наспех это вообще не моё. Поэтому и не притрагивался, — потянул игриво, заглянул в разрез декольте, прикусил губу, втягивая её, не хотел пугать своей настойчивостью. — Галь, — заправил за ухо выбившийся из моей гульки локон, улыбнулся, когда я подалась на его ладонь, желая получить ласку, — я голодный как волк. Давай сходим куда-нибудь.
— Я приготовить могу. — Проговорила, чувствуя лень и слабость в своём голосе, Дима этому самопожертвованию улыбнулся, но не повёлся на провокацию.
— Лучше всё-таки сходим. Тебе нужно развеяться. Завтра тяжёлый день, я не хочу, чтобы ты выглядела уставшей.
— А я выгляжу уставшей?
— Да. Так, словно лимон, из которого все соки выжили. Идём, — Подхватил меня на руки, вставая, — приведём тебя в порядок, умоем, смоем эту жуткую помаду, которую я, как ни старался, не съел. — Я рассмеялась, Дима только надулся. — И вообще, тебе лучше держаться от меня подальше, иначе наброшусь и не спрошу, хочешь или нет.
— Да. — Провокационно прошептала я, а Дима зарычал, на ходу пытаясь сбросить пиджак.
Я очередной раз ловила себя на мысли, что рядом с ним не нужно ни о чём заботиться, напрягаться, думать, а Дима, словно мои желания угадывал. Говорил то, что я хотела услышать, смотрел так, как я бы хотела, чтобы на меня смотрел мужчина. Идеальный муж или слишком хороший актёр. А я была на всё согласна, только бы слышать его голос и ощущать на себе этот нетерпеливый взгляд желания. И сама его хотела. Так, что не выдерживала, дразнила, соблазняла. Не останавливалась, даже когда он буквально взвыл, потянув меня к себе за ноги прямо в ресторане. Укромный уголок и полумрак только благоприятствовал разврату. Хотелось сделать что-нибудь дерзкое, запретное, губы кусала, сгорая о желания, а Дима пил вино и наслаждался моим видом изголодавшейся кошки. Водила ладонью по напряжённому паху, сжимая член сквозь ткань брюк, рычала и шипела, когда он не позволил расстегнуть ширинку, брыкалась, когда попытался ссадить с себя, чтобы расплатиться по счёту и больно укусила за нижнюю губу, когда захотел прервать поцелуй.
С такой скоростью, с которой я шла из ресторана, не ходила ещё никогда в жизни, Дима меня буквально силком оттуда вытащил и в машину усадил. Единственное, о чём пожалел в тот момент, так это о водителе, который был рядом.
— Жень, иди, погуляй. — Сказал тогда, не отводя от меня безумного взгляда.
— Что-нибудь нужно?
— Иди! Погуляй! — Прорычал, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.
Женя тогда понял, что гулять лучше подольше и подальше. Из машины сбежал, не забыв щёлкнуть брелоком сигнализации. В ту же секунду Дима схватил меня за волосы и прижал к своему паху.
— И скажи спасибо, что тебе сегодня тупо нельзя. Места живого не оставил бы. — Произнёс выразительно, выбрасывая из себя слова, словно кусочки льда.
Когда мы закончили, он тяжело дышал и даже не пытался прикрыться, точно зная, что никто не приблизится, не откроет дверь. Посмотрел на меня, устало улыбнулся.
— Иди ко мне. — Похлопал по коленям, предлагая присесть, а мне вдруг жутко стало и от самой себя и от ситуации. Неприятно, словно девка какая-то, из обслуживающего персонала, а не жена.
Я от Димы отвернулась и попыталась поправить сбившуюся одежду, а он не понял ничего и хотел потянуть за плечо. Его руку я легко сбросила.
— Я не такая, Дим. — Прошептала, не решаясь повернуть голову. — Ни с кем такой не была, только с тобой. И не хотела так никого как тебя. С тобой всё иначе, как в последний раз, когда надышаться хочется, когда чувствуешь себя на свободе, в полёте, в мечте. А выглядит всё пошло, грязно…
— Не говори ерунды, ко мне иди. — Повторил он жёстче, но не притронулся. Я слышала, как и себя в порядок привёл, сел ровнее.
— Ты иногда так смотришь на меня…
— Ты иногда так себя ведёшь. — Вроде бы и оправдал, а вроде и обвинил он.
— Ты просто не понимаешь…
— Объясни!
— Мне хорошо с тобой и я отключаюсь, словно и не я.
— Это называется внутренний мир. То, что ты скрываешь от остальных и то, что не спрячешь от самой себя.
— Но я не такая! — Повторила громко и кулаки сжала в бессилии.
— А кто тебе это сказал? Кто знает, какая ты на самом деле? Ты открываешься со мной. Отпускаешь тормоза, забываешься, как сама сказала. И это ты настоящая. И вовсе не та, которую воспитывала бабушка, которую учили в школе. В школе не учат быть собой. Там учат быть как все. А ты не такая как все.
— Теперь даже я в этом не сомневаюсь. — Хмыкнула презрительно и на спинку сидения опустилась, закрывая глаза. — Я не хочу быть как все.
— Вот поэтому и не будешь. Потому что слышишь свои желания.
— Желания, которые не внушают доверия?
— Желания, которые делают тебя счастливой.
Да, наверно я действительно была счастлива. В этом споре, сидя в этой машине, делая то, на что не решилась бы ни с одним из других мужчин.
— Только ты знаешь меня такой. — Проговорила на грани слышимости.
— Я тебя об этом не спрашивал. — Дима шумно вздохнул, и, судя по голосу, отвернулся.
— А я тебе не отвечаю. Я просто хочу, чтобы ты это знал.
Он смягчился и нерешительно протянул ко мне руку, а я, почувствовав тепло, тут же её вокруг себя обернула, ластясь щекой, улеглась головой на его бёдра, свернувшись калачиком и тихо уснула, так и не дождавшись, что нас отвезут домой. А проснулась рано утром от настойчивых поцелуев, с которых и началась моя новая жизнь.
Глава 11
В редакции журнала косо на меня никто не посмотрел. Главный редактор и, по совместительству, владелец, лишь широко и добродушно улыбнулся, пожал мне и Диме руку, после познакомил с коллективом и вкратце объяснил суть работы. По договору меня приняли на испытательный срок в две недели, по истечении которых и будет решено, остаюсь я или нет, правда, потом добавил, что едва ли посмеет уволить жену своего хорошего друга.