— Павел меня подменит, — сказал Эмир негромко, не оборачиваясь, — прости, что не предупредил.
— В каком месте у тебя глаза? — проворчала, садясь на соседний стул.
— Я знаю твой запах, — слегка пожал плечами и покрутил стопку на столе, зажав ее двумя пальцами.
— Звучит жутковато, — ответила серьезно, а он едва заметно ухмыльнулся. Что-то было не так. В глаза мне не смотрит, выглядит непривычно уныло. Не то чтоб Эмир был весельчаком, но отрешённости за ним я раньше не наблюдала. — По кому поминки?
— Не по кому, — ответил, продолжая смотреть прямо перед собой, — в том-то и дело.
— Что-то я начинаю нервничать, а я и без того не просто так сюда притащилась, — заметила хмуро. Гриша больше всех не любил, когда я нервничала, начиная переходить с обычного тембра голоса на ультразвук, он покосился на Эмира и сказал так тихо, как только мог:
— Ему невеста изменила.
— Во-первых, ахереть, — ответила возмущённо, — мне казалось, мы довольно близки, а я знать не знала, что у тебя есть невеста!
— Не успел, она перестала ей быть, — отозвался отстранённо, как будто речь шла не о нем вовсе. — Что во-вторых?
— Во-вторых, добро пожаловать в клуб крупнорогатого.
— В том-то и дело, Линда, в том-то и дело, — вздохнул в ответ и разлил водку в две стопки, пододвинув Гришину мне.
Я посидела истуканом пару минут, пока он не повернулся ко мне, пока не увидела его глаза. Нащупала стопку на столе, не отводя взгляда, и медленно выпила содержимое, не почувствовав вкуса. Не почувствовав огня, обжигающего пищевод. Все внутри и без того горело синем пламенем.
— И что мы будем с этим делать? — спросил, опрокинув свою.
— Делай, что считаешь нужным, — ответила медленно, — но если ты вновь оставишь Еву сиротой… — договорить я не успела, он тяжело вздохнул, прервав меня:
— В том-то и дело… но я так зол, Линда. Думаю, мне лучше уехать.
Поднялся и достал бумажник, положив несколько купюр на стол. Выглядело так, будто он просто поедет домой, но я отлично знала, что если не кинусь за ним, то больше никогда не увижу. Не кинулась. Налила ещё стопку, посмаковала содержимое, от чего Гришу довольно сильно передернуло, взяла телефон и набрала его номер, а когда он ответил, сказала тихо:
— Эмир, мне нужны все мои психи.
Поднялась под наряженным взглядом Филюка и неторопливо пошла из бара, дав ему время подумать. Теперь выбор был за ним. Возле входа его не было, я вызвала такси и поехала домой со щемящей тоской внутри. Сняла платье, умылась, накинула халатик и пошла на запах сигаретного дыма.
— Сколько раз просить не курить на моей кухне? — проворчала недовольно, а Эмир хмыкнул:
— Не просила ни разу.
Выбросил окурок и закрыл раму, развернувшись.
— Я так зла, — сказала с обидой. Развязала пояс на халате и сбросила его на пол.
— Плохая идея, — озвучил очевидное, а я согласно кивнула:
— Худшая. Есть другие?
— Ни одной, — ответил, пропуская пальцы через мои волосы.
Кровать. Мы давно голые. Пожалуй, даже слишком давно. Прелюдия явно затягивалась и вроде все хорошо, но не то.
— Знаешь, что не хватает к чувству злости по утру? — спрашиваю, слегка отстранившись от него.
— Что? — голос сиплый, взгляд мутный, но интерес неподдельный.
— Чувства вины, — вздыхаю понуро и он падает на кровать рядом, зарывшись лицом в подушку. — Прости.
Эмоциональной составляющей явно не хватало, но физиологию никто не отменял, а парень он горячий, так что зуд во всех местах пришлось смывать ледяной водой.
— А вот это — хорошая идея, — хмыкнул Эмир, появляясь в ванной следом за мной.
— Лучшая, — ухмыльнулась в ответ, дождалась, когда он зайдёт и включила верхний душ, напоминающий тропический ливень.
— Твою мать, — сказал спокойным ровным голосом, у меня же просто остановилось нахрен сердце от таких процедур. — Линда, дыши, — взял меня за плечи и слегка встряхнул.
— Да ни один мужик в мире не стоит таких мучений! — сказала возмущённо на вдохе и пулей выскочила из душа под его приглушённый смех. Схватила пушистый махровый халат, завернулась в него и пошла на кухню за порцией чего-нибудь горячего. Или горячительного, по дороге решу. И решила не выбирать, соорудив кофе с коньяком для себя и для него.
Он появился минут через двадцать в аналогичном прикиде и со слегка синеватыми губами, залпом выпил остывший кофе и с тоской посмотрел на оставленную на подоконнике пачку.
— Кури, — махнула рукой обреченно и он тут же поднялся, подойдя к окну и широко распахнув раму.
— Высоко, — сказал задумчиво, глядя вниз.
— Представляешь, как Вадим летит вниз головой? — хмыкнула, загружая кофемашину. Мое лучшее приобретение.
— Бесчисленное число раз. Снова и снова. Но это не помогает, Линда. А вот водные процедуры — немного, так что идея была не совсем провальной.
— Как ты узнал? — спросила, подходя и высовываясь рядом с ним.
— Она рассказала, — ответил, поморщившись. — Приехала утром, ревет, лопочет что-то невнятное, извиняется, на шее виснет.
— Так это по твоей рекомендации он ее взял?
— Иронично, не так ли? — хмыкнул, бросая окурок вниз и глядя, как он летит.
— Вряд ли ты предполагал нечто подобное, — ответила, кисло улыбнувшись и прижалась головой к его плечу.
— Ни в жизнь бы не подумал. Не о ней. От этого ещё более тошно.
— Предложение сделал?
— Днём ранее. Решился. Пора, думаю. Пора, Эмир, действуй. На работе устаканилось, деньги есть, геморроя нет, все чинно, мирно, можно и о себе подумать. Подумал, твою мать.
— А я притащилась. Я внизу с Евой в куклы играю, а он наверху, — Эмир скривился, а я вздохнула: — Прости.
— Не твоя вина, Линда. Что там с кофе?
— Холод внутри не из-за душа, — ответила тихо и разогнулась, положив руку ему на плечо. — Не уезжай, Эмир. Как я тут без тебя? — получилось жалостливо, я убрала руку и пошла разливать кофе, плеснув побольше коньяка.
Мы выпили его в абсолютном молчании и отправились спать, пытаясь согреться в объятиях друг друга.
Утро. Безрадостное, но не такое злое, как предыдущие. Эмир таращится в потолок, на моей щеке следы от его халата, тело затекло от неудобной позы, а будильник настырно трезвонит на тумбочке.
— Хочу, чтобы ты страховал сегодня, — сказала тихо, запустив руку под полу его халата и легко поглаживая грудь.
— Боишься, что я наделаю глупостей?
— Боюсь, — вздохнула тяжело, а он хмыкнул:
— И я. Так что убери свои прекрасные пальчики, иначе я начну прямо сейчас.
Я ухмыльнулась и посмотрела с озорством, но тут же поднялась и пошла умываться. Повторять вчерашнее издевательство над собственным организмом хотелось меньше всего. Вышла, вручила новую зубную щётку и пошла готовить завтрак. На мишленовскую звезду не претендовала, отделавшись кофе и бутербродами, он сел напротив, сделал глоток и слегка улыбнулся:
— Надо было сразу прийти к тебе.
— Надо было, — кивнула важно и сунула бутерброд в рот, откусив больше, чем планировала. Эмир хохотнул, глядя, как я пытаюсь прожевать, а в двери послышался шорох.
Через минуту на кухню зашёл Пашка, окинул нас взглядом и вздохнул:
— Ох, как нехорошо… — подошёл к столу, взял нож и пошёл с ним к столешнице, а я увидела у него за поясом два пистолета. Догадка мелькнула в моей голове, но Эмир сообразил раньше, дёрнувшись в его сторону так резко, что опрокинул стул и пролил кофе. Паша тут же развернулся, отбросив нож, выхватил оба пистолета и поднял их в воздух над своей головой, сверля Эмира взглядом, который был выше его на пол головы.
— Ты понимаешь, как это нелепо? — спросил со вздохом, а Паша скривился:
— Сильнее, чем ты можешь представить.
Я давилась бутербродом, глядя на них, а спиной чувствовала прожигающий взгляд.
— Эмир, нам пора собираться, — сказала глухо, наконец-то проглотив пресловутый бутерброд.