Ну и видок, думала Дженни, мрачно разглядывая себя в зеркале ванной. Она тщательно смыла все следы косметики, но картина все равно была плачевная. Глаза покраснели, щеки, обычно румяные, побелели. Веки распухли, как она ни смачивала их холодной водой. Один из гребней, поддерживавших волосы, потерялся. В общем, она была похожа на вислоухого кролика.
Но раз, как сказал Гай, в Гретна-Грин они не собираются, какая разница? Она вытащила оставшиеся гребни, провела пятерней по волосам и вышла из ванной. Гай на кухне делал кофе. Если он так хочет узнать ее версию случившегося, что ж, пожалуйста. Нет смысла пытаться произвести на него впечатление – он всего лишь очередной прогнивший насквозь мужчина.
– Теперь гораздо лучше. – Гай принес кофе в гостиную и протянул ей розовую чашку со слонами. Устроившись на стуле у окна, он добавил: – Не идеально, но лучше.
– Спасибо. – А он умеет говорить комплименты, подумала Дженни.
– Так что же там произошло?
Она пожала плечами. Не было ни одной причины, по которой Гай Кэссиди мог интересоваться этим, хотя вид у него был суровый. Он, наверное, из тех зануд, которые всегда рады воспользоваться случаем сказать вам, как глупо вы себя вели, решила Дженни.
– Что ж, Мардж, – начала она со слабой улыбкой, – думаю, ты скажешь, что я связалась не с тем мужчиной. Я попалась на один из старых крючков и даже умудрилась убедить себя, что мы не делаем ничего плохого.
– Можешь не рассказывать. Он сказал, что жена его не понимает.
– Как раз наоборот. Он сказал, что Нина очень хорошо его понимает и она совсем не против.
– Ну конечно. – Гай шевельнул бровями. – И ты ему поверила.
– У меня нет большого опыта общения с женатыми мужчинами, – возразила Дженни. – Знаю, что ты думаешь, но я совсем не такая, правда. Думаю, я поверила ему, потому что хотела верить. А он говорил очень убедительно. Я не пытаюсь оправдаться, просто объясняю, как это случилось. Мне просто не приходило в голову, что он может меня обманывать.
– До вчерашнего вечера, когда, видимо, тебе открылась правда.
– Я узнала пару дней назад, – объяснила Дженни. – Спросила у Нины.
– Боже мой!
– Нет, я ей ничего не рассказала! – быстро сказала она. – Я не такая сучка.
– Хорошо. И что случилось после того, как ты сделала это ошеломляющее открытие?
– Ты сам видел. – К своему стыду, она почувствовала, как по щекам опять побежали слезы. – Я сказала Бруно, что о нем думаю, а он мне ответил. – Она высморкалась и глубоко вздохнула. – Он… он ударил туда, где больнее. Я не ожидала, что он скажет такое.
– О твоем муже? – Сейчас он определенно говорил с участием. – Я даже не знал, что ты была замужем. Давно вы развелись?
– Мы не развелись, – дрогнувшим голосом сказала Дженни. – Мой муж… исчез. Мы не поссорились, ничего такого. В один прекрасный день он просто вышел из дома и н-не в-в-вернулся. Никто не знает, что с ним случилось… Мы даже не знаем, жив он или м-мертв…
Рыдать перед малознакомым мужчиной было ужасно неудобно. Но Гай ничем не показал, что ситуация его раздражает, а просто пошел и приготовил еще кофе.
– Прекрати извиняться, – невозмутимо сказал он, когда Дженни, выбросив очередную мокрую салфетку в ведро, в пятый раз промямлила: «Ох, черт, прости, пожалуйста». – Эти месяцы были не самыми лучшими в твоей жизни. Ты имеешь право плакать.
– Обычно я не говорю об этом, – тихонько сказала она.
– А должна бы. Когда выговоришься, становится легче.
– Ты так делал? Я хочу сказать, говорил? После смерти твоей жены?
– Думаю, пару близких друзей я заговорил до смерти, – сказал Гай. – Но они не подавали виду.
– А теперь я тебя утомляю.
– Ничуть. – Он улыбнулся ей. – Если бы я слышал все это в двадцатый раз и знал все слова наизусть, тогда бы я скучал. Но я говорю серьезно. Не нужно все держать в себе. Научись выплескивать эмоции.
– Знаю, знаю. – Слезы высохли, и говорить стало легче. – Но все это так… незаконченно. Если бы я знала, что случилось, было бы легче. Если Алан хотел уйти от меня, почему просто не сказал? Иногда думаю… ох, черт, неважно. – Вспомнив о том, что пережил Гай, она прикусила язык, прежде чем с него сорвались ужасные слова. Но он уже согласно кивал, догадавшись, что она собиралась сказать.
– Иногда ты думаешь, что было бы проще, будь он мертв.
Дженни кивнула, ковыряя блестки на платье.
– Конечно, так было бы проще, – продолжал он. – Но нельзя же ждать всю жизнь, пока что-то не выяснится. Ты можешь не дождаться ответа.