Чувствуя себя игрушечной собачкой из тех, что украшают заднее стекло машины, Дженни опять кивнула. Голос Гая звучал удивительно умиротворяюще, и теперь, когда ее нос уже не был заложен от слез, она почувствовала аромат бренди, добавленного в кофе.
А Гай явно принял происходящее близко к сердцу.
– Может, это прозвучит грубо, – сказал он, пригвоздив ее к месту взглядом, – но если Алан мертв, он мертв. Если он жив, значит, он просто трусливо сбежал. В любом случае вашему браку конец.
Он не сказал ей ничего нового, но Дженни все равно вздрогнула. Теория полной амнезии, которой она утешала себя в те первые недели, еще жила в глубинах ее сознания.
– Да, – обреченно ответила она. – Я знаю.
– Поэтому ты должна оставить это позади и вновь строить свою жизнь.
Дженни с трудом улыбнулась.
– Это я и пыталась делать. С Бруно.
– Святые небеса, – покачал головой Гай. – Вот что я называю выбрать для работы не того человека. Скажи, а к кому ты обратишься, если тебе понадобится операция на мозге? К лесорубу?
– Ну не надо. И кстати, мне нужна операция на мозге. – Она уже смеялась. Как ни странно, фиаско с Бруно больше не казалось такой катастрофой. Гай безусловно был прав, когда советовал ей выговориться.
– Отлично, а теперь забудь его, – твердо приказал он. – Он просто бессовестный гаденыш, и рано или поздно возмездие придет. Вполне возможно, – неожиданно добавил он, – в лице Максин. Думаю, это суровое наказание для любого мужчины. Даже для такого ублюдка, как Бруно Перри-Брент.
Когда Гай собрался уходить, было почти три часа. Отпирая ему дверь, Дженни вдруг неожиданно смутилась.
– Ну, спасибо тебе. – Сжав дверную ручку, она переступила с ноги на ногу. – За то, что подвез… И за то, что остался поговорить.
– Нет проблем, – просто ответил он. – Мне самому понравилось.
Без каблуков она казалась по сравнению с ним коротышкой. Она подумала, что не стоит смущаться, он ведь видел ее и с макияжем, и без, и вполне можно встать на цыпочки и поцеловать его в щеку – самая ничтожная благодарность за спасение.
Но мужество покинуло ее, и она словно приросла к ковру. Некоторые люди, вроде Максин, постоянно делают такие вещи, но Дженни не относилась к тем, кто легко чмокает всех подряд в щеки. К тому же, подумала она, будет ужасно, если Гай воспримет это как неловкую попытку соблазнения…
– Я рада, что ты решил сбежать с благотворительного обеда, – быстро сказала она, пока он не прочел ее мысли.
– А я-то как рад, – усмехнулся он. – Это было ужасно.
– И я надеюсь, что Шарлотта не очень бесится, что ты бросил ее на вечеринке.
– Ты перестала извиняться, это уже хорошо, – весело сказал Гай. – Теперь осталось только переживать от моего имени. Если я не волнуюсь о Шарлотте, тебе уж точно не стоит.
– Но разве она…
– Нет. Она мой друг, не более того. И тебе должно быть стыдно, – шутливо добавил он, – за такие мысли. Что обо мне наговорила твоя дружелюбная сестра?
– Совсем ничего, – солгала Дженни. – Прости. Это я, как всегда, все неправильно поняла. Наверное, потому, что Шарлотта выглядела такой… ну, такой увлеченной.
– Да? – Гай явно был удивлен. Потом он пожал плечами. – Так или иначе, я не давал ей повода. Я перестал вести себя как Бруно Перри-Брент пару лет назад. Это не стоит усилий. – Он помолчал, потом с интересом спросил: – И раз уж мы заговорили о верности, кто был тот парень, с которым я встретил тебя в театре? Думаю, ты не говорила о нем Бруно.
Ох, подумала Дженни. Только она понадеялась, что об этом разговора не будет.
– А, этот. Тут не о чем говорить. Я даже не знала его до того вечера. Одна так называемая подруга устроила мне свидание вслепую. – Ее передернуло. – Я была готова убить ее; в жизни не чувствовала себя так неловко.
– До сегодняшнего вечера, – напомнил ей Гай. – Боюсь, тебе и правда пора учиться не чувствовать вины за свои поступки.
– Что ты хочешь сказать?
– Когда ты ушла, я познакомился с твоим спутником, и он сказал, что вы встретились благодаря колонке «Одинокие сердца» в местной газете.
– О, боже, – простонала Дженни.
– Не знаю, почему ты так смущаешься, – сурово продолжил Гай. – Может, он и смеялся слишком долго, но точно не был таким ублюдком, как Бруно Перри-Брент. Тебе нужно определиться, чего ты действительно хочешь.
Он умудрился ее пристыдить. Где кончаются таланты этого мужчины?
– Думаю, спать. – Дженни посмотрела на часы. Три пятнадцать.
– Уже ухожу. Один последний вопрос. Подозрительно посмотрев на него, она спросила: