От его самоуверенности просто дух захватывало. Максин с некоторым сожалением решила, что он опять прав.
– А тебе приходило в голову, что я могу сказать «нет»? – спросила она, не желая слишком легко сдаваться.
Бруно ухмыльнулся.
– С чего бы это? Мы оба знаем, что ты скажешь «да».
Все происходило словно в замедленной съемке. Просто перейти улицу было все равно что покорить Эверест. Дженни смутно осознала, что «мерседес» Гая уезжает, чувствовала, как при каждом шаге сокращаются мышцы ног. Она слышала свое прерывистое дыхание и видела, как фигура на пороге поворачивается к ней, наклонив голову до боли знакомым движением.
Все еще онемев от шока, она попыталась сформулировать какой-то план. Странно, она понятия не имела, что собирается сказать. Она могла думать только о том, что у нее замерзли руки. Ален терпеть не мог, когда его трогали холодными руками. Вздрогнет ли он, если она прикоснется к нему?
Может, руки лучше сжать в карманах? Боже, неужели это происходит на самом деле?
– Дженни.
На это ушла вечность, но в конце концов ей удалось перейти улицу. Сердце стучало у нее в ушах, язык отказывался повиноваться, но, к ее огромному облегчению, это и не понадобилось, потому что Алан все сказал за нее, обнял ее и так крепко прижал к себе, что она едва могла дышать. Покрывая ее лицо поцелуями, он снова и снова шептал:
– Дженни, Дженни, я так скучал по тебе… ты не представляешь, как давно я мечтал об этом дне.
– Ты жив, – наконец тихонько сказала она, прикоснувшись к его лицу, словно все еще не веря происходящему. Его щека была теплой, а ее руки – холодными, но он не вздрогнул. Она почти забыла, какой он красивый. Выгоревшие на солнце волосы стали короче; лицо выглядело странно постаревшим и помолодевшим одновременно, а левую бровь пересекал бледный шрам – раньше его не было. Но глаза, голубые глаза с длинными ресницами, остались такими же ясными, какими были всегда. По крайней мере, они не изменились. Глаза и этот гипнотически успокаивающий голос…
– Моя бедная малышка, – нежно шептал Алан, прижимая к губам ее ледяные пальцы. – Ничего не говори: мне страшно представить, через что я, должно быть, заставил тебя пройти. Могу сказать только, что тогда это решение казалось мне правильным для нас обоих. Но вот в чем проблема. – Он печально улыбнулся. – Что бы я ни делал, как ни пытался, а видит Бог, я пытался, но так и не смог разлюбить тебя.
ГЛАВА 38
Как глупо, она почти забыла, что эта квартира была домом и для Алана. Странно было смотреть, как он ходит по кухне и, не спрашивая, берет разные предметы с привычных мест.
– Это, конечно, не шампанское, – весело сказал он, открывая полупустую бутылку бренди для готовки, больше ничего спиртного у Дженни не нашлось, – но тебе, похоже, не мешает согреться, так что… твое здоровье.
Он наполнил ее пузатый бокал почти до краев. Дженни трясущейся рукой поднесла его к губам и сделала несколько солидных глотков, надеясь, что напиток выведет из ступора ее мозги. Она тысячу раз представляла эту сцену, в ее воспаленном воображении возникали тысячи возможностей. Но она никогда не думала, что просто не сможет вымолвить ни слова.
Множество вопросов еще оставалось без ответа. Алан исчез из ее жизни, и она не знала почему. Теперь он вернулся, но ничего не прояснилось. Тем временем бренди начало давать о себе знать, по крайней мере это она чувствовала.
– Сядь, – запинаясь, сказала она, когда Алан включил газовый камин и замер, любуясь новой картиной над каминной полкой. – Ты бы лучше объяснил все. С самого начала. Мне нужно знать, почему ты это сделал.
Она опустилась в кресло. Алан сел напротив нее на диван, с виноватым видом вертя в руках бокал.
– Я хочу, чтобы ты знала, Дженни, мне бесконечно стыдно за то, что я сделал. Я выбрал трусливый выход, теперь я это понял, но тогда мне так не казалось. Я был растерян, на меня давили обстоятельства, и я просто не видел другого выхода из положения, который не причинил бы тебе еще больше боли.
Дженни подумала, что большую боль испытывать физически невозможно. Она достигла высшего предела и застряла там, словно муха на липучке.
– Продолжай, – храбро сказала она, а перед глазами стояли невыносимые воспоминания о тех первых месяцах. – О чем ты пытаешься сказать? Что встретил кого-то еще?
– Нет! – ужаснулся он. – Дженни, ничего подобного. Боже, так вот что ты подумала?
В ней закипало нетерпение.
– Я не знала, что думать, – ответила она. – Я все перебрала, но не нашла ответа. И тебя не было, чтобы спросить.
Алан знал, что это будет нелегко. Он покачал головой и попытался снова.